— Выбирай быстрее, легат. Я хочу, чтобы Посидион, Иаир и Аполлония рассказали тебе о моей жизни, о сражениях, которые я вел, о тысячах рабов, которые присоединились ко мне, и о том, как я заставил Рим содрогнуться. Если ты выберешь жизнь, то станешь тем, кто расскажет, как все было. Ведь все мы просто тела, которые Красс предаст казни.
Он посмотрел на меня. Я был уверен, что он прежде всего обращается ко мне.
— Те, о ком помнят, не умирают, — добавил он.
Эти слова показались мне знакомыми. Их мог произнести Владыка Справедливости у меня на родине, в Иудее, и я был изумлен и растроган тем, что их произнес Спартак.
Той ночью его будто наполнили новые силы. Он думал о войне рабов, в которой прежде нам сопутствовала удача, но теперь, он повторил это несколько раз, война проиграна.
— Если хочешь жить, — сказал он легату, — ты должен поклясться перед богами, что Иаир, Аполлония и Посидион тоже будут жить. А я и мои воины останемся жить в рассказах, которые они тебе поведают.
Он наклонился к легату, пребывавшему в нерешительности.
Внезапно Спартак взревел:
— Больше нет времени, легат.
И он сильнее сжал горло римлянина, так что тело его задергалось как рыба, выброшенная на песок.
Я поднялся и сказал:
— Он выберет жизнь.
Спартак отнял руки от шеи легата, и тот жадно вдохнул воздух, подняв голову к небу, широко раскрыв рот. Затем, когда Спартак снова склонился над ним и, протянув руки к его шее, сказал: «Я оторву тебе голову», он согласился на сделку.
Осталось только убедить Аполлонию.
Она каталась по земле, прыгала, заломив в отчаянии руки, потрясала кинжалом, говоря, что отдаст свое тело богам, чтобы они спасли Спартака, но не хочет покидать его.
Она успокоилась лишь тогда, когда Спартак объяснил ей, что просто повинуется воле богов. Он видел Диониса во сне. Дионис послал ему этого римлянина, чтобы тот помог ему пересечь реку, отделяющую жизнь от смерти, и отвести в страну, где люди продолжают жить в памяти других.
Но для этого нужно, чтобы Аполлония, Посидион и я покинули его, последовав за легатом. Мы передадим людям память о жизни Спартака.
— Ты должна повиноваться Дионису, — повторил он.
Аполлония приблизилась к легату, на лице которого остались следы царапин, которые она успела нанести ему.
— Если ты обманешь Спартака, — сказала она, — если ты нарушишь клятву и предашь нас, я не отстану от тебя и боги будут преследовать твоих потомков, пока они все не погибнут.
Скоро снова пошел снег, и мы, проскользнув между костров, которые разожгли рабы, подошли ко рву и частоколу.
Спартак обнял Аполлонию, а затем прижал нас к себе, одного за другим.