— А где Нина?
— А там, за воротами.
— Ну, давай узелок.
Оделся я быстренько, вышел за ворота, отыскал Нину. А ночь холодная, зазябла она у меня бедняжечка. Привел Ахметка коней, вскочил я на свою рыжую «Фатьму», взял Нину поперек седла и понес карьером к дому.
Ахметка едва за мной поспевал. Еду и чувствую, что девочка моя не каменных устоев. К жениху нареченному едет, а ко мне прижимается. У меня тоже эдакое томление в сердце. Такую, можно сказать, красоту везу.
Ну, нет, думаю, не поддамся соблазну, я друга своего никогда не надую!
Доскакали мы до дому мигом. Снес я Нину в квартиру на руках, Галданова поднял, велел ужин приготовить. Нину в свою койку уложил, напоил ее чаем, коньяку заставил выпить. Хлопочу около нее, а у самого сердце неспокойно. А вдруг старик спохватится и поднимет праздничный трезвон? А девочка отогрелась, глазками в меня постреливает, все ей нипочем. Забавное, мол, приключение. И все норовит за меня зацепиться. То головку на плечо положит, то за руку возьмет, то словно обнять хочет. Бросало меня от этого и в жар и в холод. Сами понимаете не сто лет мне было, а всего двадцать шесть.
Вздохнул я свободно, когда, наконец, Савельич появился.
Справляюсь я потихоньку:
— Ну, как, друже, не поднял старик детского крика?
— Нет, ничего, все спокойно.
— Обиделся?
— Может и обиделся, но виду не показал. Мы с ним друзьями расстались. В гости звал, Фирдусси в подлиннике читать. Культурнейший человек.
Сели мы за стол и вспомнили, что Новый год наступил. Чокнулись.
Савельич тост произнес в честь жениха и невесты. Нина нас всех очаровала. Даже Галданов топал около нее эдаким рождественским гусем и улыбался во всю свою бурятскую тарелку.
Перед самым рассветом, только мы уже на покой собрались — слышим на улице конский топот. Что за оказия? Уж не погоня ли за Ниной?
Выскочили мы в прихожую. Смотрим — дверь открывается и Серега на пороге.
— Что случилось?
— Отставили поход. Хассура войсковой старшина Семенов у Килишина поймал и разнес в пух и дребезги. Чорт его побрал этого разбойника. Зря съездили. Ребята, жрать хочу.
Тут я его в сторону отвел и шепчу.
— Не ходи, Серега, в столовую. Пойди к себе, помойся и переоденься. Мы тебе сюрприз приготовили.
Пошел он в порядок себя приводить, а я руки потираю. Вот-то будет радостная встреча двух влюбленных. А самого точно будто в сердце что-то кольнуло. Надо признаться, что сам я тогда голову потерял.
Опять стол накрыли, надо же было Сережку накормить. Бутылки поставили. Все равно уж спать не придется. На то и Новый год. Наконец и жених появился. В новой черкеске, гозыри золотыми цепочками позвякивают, кинжал серебряный. Картинка! Вошел, поклонился с порога и эдак церемонно подходит к Нине.