«Да ну? Неужели?»
Я рассказала про Гласснера. Бойко так рассказала, сжато и привлекательно. После репетиции у Владимира Эдуардовича это было совсем не трудно.
«Класс! — сказал он восхищенно. — Вот это класс!»
Он так обрадовался — настолько сильно — что мне бы хоть тогда почуять неладное, а я… ладно уж, чего там.
«Тебе, конечно, нужно ехать, — начал он фантазировать, — то есть вам нужно поехать вдвоем с Сашкой… Школа, да… но год за границей, в таком городе — в конечном итоге во сто раз полезней, чем наша дурацкая школа. Я все улажу. К тому же в Барселоне, кажется, есть наше консульство… значит, должна быть какая-то школа… Можно, в конце концов, учебники взять с собой… Еще и испанский выучит между делом — тоже не вредно для будущего…»
Недостатком воображения Фил никогда не страдал.
«А как же ты?..» — спросила я жалобно.
«Ха! — сказал он очень, очень убедительно, — мне будет гораздо лучше. Сейчас я разрываюсь между работой и вами. Я не могу работать меньше, но я страдаю от того, что ты здесь одна даже в выходные. Разве это жизнь? Ну, когда мы последний раз гуляли? Не помнишь… Бедная, бедная Зайка… Мне нужен еще год, именно год. Я куплю квартиру и успокоюсь, честное слово…»
«Но как же ты будешь жить здесь один?»
«Нет проблем, — сказал он, — я все уже продумал. Я переселюсь на работу — там есть куда — и только на дороге сэкономлю целый час в сутки. Кухня, душ — все у нас есть, ты же знаешь… А на Рождество я приеду к вам! О-хо-хо, вот это будет праздник!»
Он радовался шумно, заразил меня своей радостью, и почти до утра мы не спали. Опять было любовно и производственно, как давным-давно, на кухне, под знаменем учения — помнишь?
На следующий день я позвонила Гласснеру.
Вот…
А еще через день Фил притащил домой учебники по испанскому и пристал ко мне с новой идеей: захотел, чтобы мы с Сашкой немедленно уехали на отдых. Хоть куда, но самое главное — чем скорее, тем лучше. И снова говорил горячо и убедительно.
«Подумай сама, — говорил, — допустим, все это пройдет гладко и в конце августа вам нужно будет отбыть. Ты представляешь себе, сколько это будет суеты и нервов? Ты забыла, что ли, как крутилась тут перед Цюрихом? А ведь это утомительно, Зайка. И вообще, не забывай, что ты едешь не отдыхать, а работать. Сразу же нужно будет войти в новую обстановку… новый мир, можно сказать… языковые проблемы… Сашка ладно; но ты уже не девочка, для тебя это большая нагрузка, перед которой нужно как следует отдохнуть. Да и испанский… Представляешь, каково учить язык в городе, постоянно отвлекаясь… мелкие дела, звонки всякие… То ли дело — серьезно, спокойно, на красивом отдыхе! Ну, будь умницей. Ты же понимаешь, что я прав. Понимаешь, верно ведь?»