Я тоже
Я тоже
Я тоже
Я тоже
SEND
Боже, как ты славно придумал. Как хорошо. Но ты прав: это изнуряет гораздо сильнее, и часто так нельзя. Я уже больше не могу сегодня.
Пока, милый! Я поцеловала Его на прощанье, но не возбуждайся, умоляю, не дрочи без меня!
SEND
Обещаю.
Но только — на сегодняшний вечер.
SEND
* * *
Филипп очнулся и ощутил себя на диванчике все в том же отделе Гонсалеса. Болела голова. Взгляд Филиппа, первоначально сконцентрировавшись в зените, совершил концентрические движения и уперся в зияющую посреди потолка здоровенную дыру неопределенной формы. Спустившись ниже, взгляд его достиг лиц работников, окружавших диванчик в полном составе отдела и глядевших на него с одинаковым выражением боязливого любопытства. Все выглядело нечетко, как в тумане.
— Что это было? — спросил Филипп.
— Потолок обвалился, — ответил, после некоторой паузы, Аурелио-Мария-де-Кастельбланко.
Филипп подумал и осторожно ощупал голову. На голове он обнаружил холодный компресс. Забравшись пальцами под компресс, он обнаружил там изрядную шишку. Изучив шишку на ощупь, он посмотрел на свои пальцы и увидел, что они сделались красно-зелеными.
— Бриллиантовая зелень, — пояснил Гонсалес, — антисептик из штатной аптечки. Поскольку рана оказалась открытой, применен в целях недопущения столбняка.
— Странно, — сказал Филипп. — Потолок-то подвесной. Плитки, сами по себе, очень легкие. Откуда же кровь?
Лица над ним омрачились. Филипп скосил взгляд еще ниже и увидел под дырой кучу строительного хлама — кирпичей, деревяшек, обломков плиток типа «Армстронг». Всю комнату заполняла густая взвесь известковой пыли, ошибочно принятая им за туман в голове.
— Нужен респиратор, — пробормотал Филипп. — Доложили ли службе безопасности?
— Мы доложили бы, — уклончиво сказал Гонсалес. — Но ведь у нас ее нет.
— Ну, тогда это несерьезно.
Отдел переглянулся.
— Для кого как, — сказал Цыпленок Манолито.
— Ты на что намекаешь? — возмутился Филипп, сел на диванчике и снял с себя компресс. — Ты хочешь сказать, возможность диверсии имела место, а я, главный инженер, не придаю этому значения?
Цыпленок поскучнел.
— Сеньор неправильно истолковывает, — вступился Гонсалес за подчиненного, — малец просто тоже получил по башке, вот и все.
— Но меньше, — добавил Пепе.
Это похоже на предостережение, подумал Филипп. Что-то происходит со мной, что-то необычное. Страшное, может быть. Он вспомнил траншею, преградившую путь автомобилю. Хуже всего, подумал Филипп, что я вовлекаю в это окружающих. Людей, которые вовсе не при чем.
— Вам нужно держаться от меня подальше, — тускло сказал он и обвел лица этих людей медленным, тяжелым взглядом. Под этим взглядом они опускали глаза.