— Ничего, — сказал он. — Мы еще…
— Конечно, ваше сиятельство, — сказала Марина и снова вытерла пот с его лица.
— Но что они тянутся? — проговорил князь. — Право, странно… так долго…
Он схватил телефонную трубку и нажал пару кнопок на столе. Потом еще пару кнопок. Он молчал и, держа трубку у уха, нажимал все новые кнопки, и лицо его становилось все более озабоченным.
Раскрылась дверь, и в кабинет зашел адъютант, с бледным лицом, блуждающим взглядом, трясущимися губами и руками.
— Что? — крикнул князь. — Говори!
— Беда, — пробормотал адъютант. — Они захватили его высочество.
— А-а! — закричал князь. — А-а!
Он схватился за голову, и Марина увидела в его глазах слезы. Он вскрикивал, стонал и раскачивался всем корпусом, как неизлечимо, смертельно уязвленный человек.
— Они предлагают переговоры, — сказал адъютант.
Князь перестал кричать и раскачиваться.
— Какие переговоры?
— Они согласны отдать его, если вы откроете департамент и сдадитесь в плен.
— Отдать его? — кому?
— Кому угодно, — сказал адъютант, — вплоть до того, что просто выпустить его на улицу. Вы можете сами это обговорить — они прислали парламентера; а не желаете говорить с парламентером, они согласны и на телефонный разговор.
— Запросите пятнадцать минут перемирия, — быстро сказал князь. — Мне нужно подумать.
— Есть.
Адъютант ушел. Князь осел в кресло и глубоко задумался. Марина старалась дышать потише, чтобы ничем не нарушить его покой.
Что-то будет, думала она тоже. Сбежать бы куда… если его сиятельство сейчас решит сдаваться — невозможный поступок в любых иных обстоятельствах — то и у нее, значит, защиты более нет. Хорошо, что Господа в Испании; вот бы самой туда, да и князя забрать… и царевича… Впрочем, улыбнулась она внутри себя, какой он без Ордена царевич — просто мальчишка… Уж видно, лучше бы его на улицу — туда, где ему было и так хорошо.
— Чужая голова полушка, — неожиданно произнес князь. — Своя шейка копейка…
Марина не осмелилась в такое время спрашивать его о смысле странных слов. Однако, поскольку он уже заговорил, она решила использовать шанс по-другому.
— Ваше сиятельство, — робко сказала она, — а ведь Ордену без вас не быть.
— Знаю, — отозвался он.
— Если вы сдадитесь — кто же водворит Игоря?
— Дура, — буркнул князь. — Не вышло у меня, выйдет у другого; а потерять царевича — значит потерять все. Это не вопрос; я сейчас думаю лишь о том, как бы обеспечить его дальнейшую безопасность.
— Думаете, его будут преследовать?
— Почему его взяли в заложники?
— Просто вызнали, что он дорог вам.
— А могут и вызнать, кто он