В дальнейшем эта женщина, ее бородатый солидный муж и все тот же солдат посетили дом, где я жил в этом городе (в то время как вообще-то я жил где-то еще). Посещение это было обставлено множеством второстепенных деталей, например: они ехали ко мне на джипе, который по ходу дела угодил в небольшую аварию (подробности аварии), затем как я пытался дозвониться до этой женщины по ее сотовому телефону (номер телефона, детали звонка) и т.д. и т.п. Целью посещения явился некий вид досуга: эти трое (вполне одетые) медленно перекатывались со спины на живот и опять на спину по огромным мягким диванам, приговаривая, как им от этого хорошо. Еще одна женщина, моя бывшая любовница, оказавшаяся там уж не знаю как, вначале смотрела на это с недоумением, а потом подумала и присоединилась к ним, найдя это приятным и увлекательным.
Сам не знаю, зачем я написал Вам эту ерунду, но стирать почему-то не хочется. Я тоскую без Вас, дорогая. Напишите, прошу. Если Вы по-прежнему боитесь общаться со мною, отправьте хотя бы пустое окно. Хоть что-нибудь… считайте, что мне передалась часть Вашего беспокойства.
Целую Вас, дорогая.
SEND
* * *
Княгиня Мария с царевичем Игорем стояли рука об руку; лишь неяркие лучи их фонариков нарушали кромешную тьму. Под этим светом слабо поблескивали два металлических рельса, начинаясь невдалеке от их ног и уходя в неведомое.
Бедная Мария, думал царевич. Обрести и потерять мужа в течение одного дня — это страшное потрясение. Она наверняка не в себе; во всяком случае, нормальный человек не стал бы рассчитывать на этакое корыто, вдобавок не имеющее ничего похожего на двигатель. Подумав так, он незаметно вздохнул и сделал вид, будто заинтересовался корытом.
Бедный мальчик, думала между тем княгиня. Он еще даже не осознал масштаба трагедии; на него, видно, все еще действует ошеломляющая картина гибели князя… Она заставляла себя не думать о муже, о князе, об этой картине; думать только о том, что обещала ему — о спасении Игоря. Она обрадовалась, когда мальчик наконец-то проявил интерес к происходящему; те немногочисленные слова, что он ронял прежде за проделанную ими дорогу, были вялы, бесчувственны и тусклы.
Теперь, стоя перед вещественным средоточием ее надежд, она не могла позволить себе гневить Господа сомнениями. Она возблагодарила Его. Она еще раз припомнила путь, проделанный только что — сам по себе свидетельство некой воодушевляющей благодати.
Как они молча шли по темным ходам, вчера еще вполне безопасным, а сейчас, несмотря на все меры, грозящим на каждом шагу шальной группой врага. Как спускались в бездонную пропасть. Как, сорванная взрывом с навешенных мест, огромная стая летучих мышей захлопала крыльями и заметалась по залу, и как они, невольно задравши головы, попытались рассмотреть этих мышей, но в темной вышине ничего не увидели.