— Oui, но вы не сможете говорить с ними. Запомните, Айрис… — Джеймс замолчал, подошел к Клариссе и взял у нее седло. — Вы не дочь богатого канадского банкира. Этой ночью вы кто-то другой.
Оба — и Кларисса, и Джеймс — смотрели на Айрис. В ее глазах читалось что-то похожее на безумие, а нога выстукивала яростную дробь на земляном полу конюшни.
— Да, конечно. — Она ядовито улыбнулась. — Я сегодня кто-то еще.
Клариссе от всей души хотелось, чтобы Айрис была кем-нибудь еще. Кем-нибудь живущим далеко отсюда и редко покидающим свой дом. Она отвернулась и стаяла смотреть, как Джеймс надевает седло на Уинстона, а когда снова перевела взгляд на Айрис, увидела, что та ужасно разочарована, обнаружив, что ее желание не исполнено.
— Ну ладно, — решительно сказала Айрис, взяв поводья и подведя лошадь к бочонку. Она вскарабкалась на бочонок и забросила ногу на спину лошади, вторую она не успела вдеть в стремя, как вдруг одним быстрым движением соскользнула с седла, — со стороны могло показаться, что она намеренно сделала это.
Джеймс бросился к ней.
— С вами все в порядке, мадемуазель?
— Ударилась сильнее, чем может показаться, — ответила она, отмахиваясь от Джеймса, который хотел помочь ей встать, и самостоятельно поднимаясь на ноги. Она стояла, отряхивая пыль с брюк, и смотрела на Джеймса. — А теперь подсадите, хорошо?
Джеймс взял поводья в одну руку, другой поддержал ногу Айрис, пока она не вставила ее в стремя и не забросила на спину лошади вторую ногу. Закрепив ее в стремени вторую ногу, она победно улыбнулась.
Джеймс повернулся к Клариссе, но она взглядом пригвоздила его к месту и сама взялась за поводья. Она находилась в мужском обличье гораздо дольше, чем Айрис. Если она не сможет сама сесть в седло… Ну, она не вполне понимала, почему ей это так важно в данный момент, но было достаточно понимать, что это важно.
— Приготовься к долгой ночи, хорошо, Уинстон? — шептала Кларисса благородному животному. В ответ он всхрапнул. Она подняла ногу и надежно вдела ее в стремя, моля Бога, чтобы ей все удалось, потом, опираясь на стремя, подтянулась. Быстро забросив другую ногу на спину Уинстона, она скользнула в седло и приказала себе остановиться.
— Ругье, depechez-vous[18], — сказала она укоризненно и ногой в сапоге поймала второе стремя.