— Я доверяю ему. Этого достаточно. Теперь идите. И поторопитесь.
Дафна сглотнула и кивнула в знак согласия.
— Иду. Я принесу ваши вещи — и сразу на конюшню. Обещаю, что ни с кем не остановлюсь.
Джеймс подождал, пока она не исчезнет в доме, потом повернулся и направился к конюшне, моля Бога, чтобы служанка не подвела.
Возбуждение, вызванное дерзостью поступка, несколько улеглось, призналась себе Кларисса, которая лежала в темноте в спальне Джеймса, положив голову на подушки.
После разговора с Петтибоуном и Джеймсом она решила поехать прогуляться верхом. Джеймс оказался прав — сидеть на лошади по-мужски, а не в дамском седле, оказалось гораздо удобнее. Она дала Уинстону умчать себя в просторы поросших вереском пустошей и повернуть назад, погруженная в свои мысли, она почти не замечала живописные ложбины, начинавшую опадать листву и захватывающие дух виды. Откровения Петтибоуна об участии Джеймса в еще одной шпионской организации настораживали. Они подтвердили ее подозрения, что этот человек хочет использовать ее против Джеймса.
Она скорее никогда больше не возьмется за кисть, чем позволит такому коварному и опасному человеку, как Петтибоун, использовать ее подобным образом, решила Кларисса.
Особенно против Джеймса.
Именно езда легким галопом подтолкнула Клариссу к самому важному выводу: она все еще любит Джеймса. Даже сейчас, после того как она убедила себя, что ей нужно приглушить свои эмоции, руководствоваться только соображениями безопасности и действовать в соответствии с доводами рассудка, а не с велением сердца. Она знала, что это ничего не меняет. Голова или сердце будет диктовать ей решения — она любит его. Несмотря на то что случилось раньше — и еще с тех пор.
Кларисса смотрела в потолок и вздыхала. Джеймсу слишком нравилось оказываться правым. Его холодность во время их пребывания в Кенвуде доходила до жестокости. Однако Кларисса с душевной болью вынуждена была признать, что то же самое можно сказать о ней самой.
Она не знала, как он оказался связан с «Монахами», но чувствовала, что вместе они могли бы во всем разобраться. Им придется. Оставалась только одна проблема — примет ли Джеймс ее запоздалое извинение.
Она видела, как он мучительно переживал, когда понял, что она все еще винит его за то, что случилось пять лет назад. Может ли она убедить его отбросить сомнения, которые разлучили их так надолго?
Серебряная полоска света прорезала потолок, и Кларисса похолодела. Одно дело решиться на смелый поступок — на запоздалое раскаяние и любовное воссоединение. Но исполнить задуманное? Клариссу внезапно охватила робость. Она подняла голову и уставилась на мелькающий в темноте фонарь.