— А мать? — спросил дядя Мираб.
— И матери нету.
— Ай-ай, как нехорошо! Один? — Мираб взял из вазы несколько яблок: — Возьми, возьми, после скушаешь… Вас часто пускают в отпуск?
— Сегодня в первый раз, — сказал я.
— Приходите к нам… Если хотите, я сам зайду за вами и попрошу, чтобы вас отпустили.
— Конечно, приходите, — приглашала тетя Маро. — И мы с Мирабом и Стэлла — все будем очень рады…
Когда мы собрались уходить, сапожник и его жена набили яблоками наши карманы. Мираб показал нам дорогу.
Как и говорила когда-то Стэлла, Муштаид оказался большим парком на берегу Куры. Здесь пахло свежими листьями, дождем и фиалками. Галки перелетали с дерева на дерево. Ребята бегали по дорожкам с мячами, обгоняли друг друга в деревянных автомобилях. Вдали пронзительно завизжал паровоз.
— Пойдем на станцию, — предложил я.
Мы поднялись на высокую деревянную платформу.
Девочка в форменной куртке, в красной фуражке, с жезлом в руке увидела нас и направилась нам навстречу.
— Товарищи нахимовцы! — начала она торжественно. — От имени пионеров нашей дороги… Никите! — воскликнула Стэлла, узнав меня. — Никито, генацвале! — повторяла она, забыв про свое торжественное приветствие. — Не-ет, до чего же ты вырос и до чего тебе идет форма! Настоящий моряк!
— Мы были у тебя дома, — сказал я, стащив с руки перчатку и пожимая ей руку. — Отец сказал — ты дежуришь.
— Да, но я скоро освобожусь. Отправлю поезд и сменюсь.
Она вопросительно уставилась на Фрола.
— Это Фрол Живцов, мой товарищ. Он воевал два года.
— Не-ет! — удивилась Стэлла. — В первый раз вижу мальчика, который воевал два года.
— Не веришь? — насторожился Фрол.
— Верю, — ответила Стэлла. — Ты стрелял из пушки?
— Я был рулевым на торпедном катере. Ты, наверное, не знаешь, что это за штука?
— Нет, — простодушно призналась Стэлла. — А что это?
— За ним не угонится и курьерский поезд. За кормой вот такой веер пены! И водой с головой заливает.
— Наверное, весело служить на катере?
— Будь спок, веселого мало. Только и гляди, чтобы не попасть в вилку!
— А что такое «вилка»? — спросила заинтересованно Стэлла.
— Это когда снаряды падают и с бортов, и с кормы, и с носа. Понятно?
Стэлле, наверное, было непонятно, но она не переспросила.
— Когда командира ранило, Фрол сам привел катер в базу, — похвастался я другом.
— Не-ет! Сам? Вдали послышался гул.
— Я должна поезд отправить, — спохватилась девочка. — Прокатиться хотите?
Я призадумался: подобает ли нам, нахимовцам, кататься в детском поезде? Но мне до смерти захотелось.
Фрол мигом разрешил все сомнения.
— Желаем, — ответил он без раздумья. — А можно?