Какие же это были странные дни! Казалось, я покинула свою привычную жизнь и вошла в совершенно неведомый мир. Фаррингдоны, Мэдоузы, Кэмборны… все они оказались так далеко… пожалуй, на другой планете.
Все это не могло продолжаться долго. Очарование этих дней отчасти объяснялось их скоротечностью.
Мне предстояло вскоре покинуть эти стены и навсегда забыть барона, которым сейчас была одержима. Но время, проведенное здесь, в каком-то смысле будет заключено в создаваемое мною произведение.
И еще был Бертран де Мортимер. Наша дружба развивалась и крепла. В его обществе я была счастлива. Мы часто совершали верховые прогулки. Он рассказывал мне о своих фамильных владениях, расположенных где-то к югу от Парижа.
— Они не велики, — будто извиняясь, говорил он. — Ничего подобного Сентевиллю… но там довольно мило… рядом протекает Луара, повсюду виднеются живописные замки — молчаливые, но при этом столь красноречивые свидетели былой славы…
— Я бы очень хотела их увидеть.
— Они гораздо красивее, чем эта суровая средневековая цитадель. Их строили затем, чтобы там жить, устраивать празднества и пиры, пикники и карнавалы… для того, чтобы радоваться жизни, а не сражаться за нее, как в этих серых каменных башнях. Когда я попадаю в Сентевилль, то становлюсь совсем другим человеком…
— Вы часто здесь бываете?
— Когда меня вызывают.
— Имеется в виду… барон?
— А кто же еще? Его отец занял место главы рода, а Ролло унаследовал его корону.
— Мне кажется, вы могли бы сбросить это ярмо.
— Ролло не одобрил бы этого.
— А кому какое дело до Ролло… если не считать окрестных жителей?
— В его распоряжении имеется множество самых разных средств проявления своего недовольства…
— Это имеет какое-то значение?
— Да, в особенности если эти проявления носят совершенно предметный характер.
Я содрогнулась.
— Давайте поговорим о чем-то более приятном, — продолжал он. — Как идет работа над миниатюрой?
— Мне кажется, хорошо.
— Ваш отец ею доволен?
— Очень.
— Рискну предположить, что скоро мы ее увидим. Что сказал Ролло?
— Он еще не видел ее.
— Неужели он с этим смирился?
— Видите ли, власть, которую он демонстрирует в семейном кругу, не распространяется на заезжих художников.
Он рассмеялся, но тут же его лицо посерьезнело.
— Кейт, — произнес Бертран (он уже некоторое время обращался ко мне по имени), — когда миниатюра будет готова, вы уедете…
— Если барон одобрит нашу работу, мы отправимся в Париж писать портрет принцессы.
— Но вы уедете отсюда…
— А вы?
— Мне еще предстоит узнать, чего от меня ждут на этот раз. Всегда возникает какое-нибудь дело, требующее моего участия… какое-нибудь поручение… Просто так Ролло не приглашает… Пока что он не дал мне никаких конкретных указаний.