Она вся дрожала, хотя ночь была теплой. Слезы катились по ее щекам, мокрые волосы лезли в глаза, она спотыкалась.
Проклятый Айвор Уолтерс! Воспоминания о его поцелуях вызывали брезгливость, хотелось очистить губы от их следов. Рыдая, она бежала в темноте по какому-то лугу. Дороги не было видно. Трудно было сказать, как отсюда выйти к «Четырем перьям». Прошло несколько часов, прежде чем Мин остановилась перед забором, ограждающим какое-то имение. Юбка неприятно липла к ногам, насквозь мокрый плащ совсем не грел. Ей было очень жалко себя. Кто он такой вообще, этот Уолтерс? Норман говорил, что он хороший парень. Для Нормана, может, и хороший, но надо быть женщиной, чтобы узнать мужчину досконально. Мужчины часто друг о друге простых вещей не знают. У них все — хорошие парни. Теперь она знала, что Айвор — испорченный тип, с которым не следует связываться ни одной порядочной девушке.
Воспаленными глазами взирала она на пастбище, на котором там и сям росли отдельные деревья. Ночью все это казалось странным и пугающим. Стояла мертвая тишина. Только собака где-то загавкала, и пробили вдали церковные часы, так что она узнала, что уже десять.
В это время одинокий стреноженный конь, бродивший по полю, вдруг поднял голову и поглядел на Мин. Она не слышала его приближения, и неожиданное видение, возникшее из темноты, испугало ее. Охнув, она, испуганная до смерти, побежала по полю, ища дыру в изгороди. Она нашла перелаз, вскарабкалась на него и упала, подвернув ногу. Потом встала и заковыляла, тихо всхлипывая. Теперь она оказалась на дороге, в стороне от реки. Ей предстояло догадаться, в какой стороне Шенли, и, преодолевая боль, идти по этой дороге туда.
Но дорога оказалась извилистой, и Мин, проковыляв около мили, не заметила ни огней, ни других признаков, указывающих на приближение к цели. Она стала подозревать, что дорога уводит ее в обратном направлении. Голова, нога, все тело болели, идти было трудно. Прекрасная ночь обернулась для нее трагедией.
Она была уже на пределе, когда дошла до первого дома у дороги. В лунном свете были хорошо различимы большие железные ворота, а рядом — домик, сторожка. Конечно, в конце этой красивой аллеи, обсаженной каштанами, стоит большой особняк. Мин, прихрамывая, пошла к домику. В окнах горел свет. Смертельно уставшая, она дотащилась до ворот, намереваясь расспросить, как отсюда добраться до Шенли.
В этот момент на аллее появился какой-то мужчина, рядом с которым послушно шел лохматый лабрадор. В темноте девушка смогла разглядеть лишь, что мужчина высок, строен, в смокинге, с сигарой. Мин боялась, что она близка к обмороку, что-то странное творилось с ней. Обморочное состояние было с ней до этого лишь однажды, лет в шестнадцать, после тяжелого приступа мигрени. Она помнила страшное ощущение падения, когда земля стремительно приближается. Именно это и начиналось у нее. Она услышала голос, очевидно того человека в смокинге. Низкий, приятный голос произнес: