Слегка вздрогнув, Мин вернулась в библиотеку. Здесь было довольно уютно сидеть у открытого окна, греясь на солнышке. Какой усталой и слабой она себя чувствовала! Словно болезнь продолжалась несколько месяцев, а не несколько дней. И, вспомнив о своей утрате, о том, что теперь она осталась совсем одна, Мин почувствовала, что ей снова хочется плакать.
Она все еще выглядела печальной, когда Джулиан вернулся из Лондона. Когда он вошел в библиотеку, а лабрадор кинулся к нему, виляя хвостом, Мин почувствовала себя по-другому. Какая-то надежная, успокаивающая сила была в этом человеке, так расположенном к ней. Он, казалось, один заставлял ее радоваться тому, что она жива, когда все вокруг точно сговорились убеждать ее, что лучше бы она умерла.
— Какой приятный сюрприз найти вас здесь, — сказал он и осмотрел ее критически, улыбнувшись своей милой улыбкой, от которой у Мин становилось хорошо на душе. — Вы выглядите еще слабой, но уже не такой, как неделю назад, — добавил он со смехом.
— О, мне уже совсем хорошо, — ответила она.
— Чем вы занимались?
— Ничем особенно. Бродила… и смотрела еще картины в гостиной.
— Да, там есть хорошие вещицы. Вы видели Коро?
Мин покраснела. Она понятия не имела, что такое Коро. Он заметил ее смущение и просто объяснил:
— Знаете, картина в золотой раме: тени, деревья, приглушенный свет… словно смотрите сквозь зеленую воду.
— О да, я видела, — кивнула она. Но тут в ее глазах вспыхнуло любопытство. Она любила, когда Джулиан ей о чем-нибудь рассказывал. И она наивно добавила: — И еще там такой прекрасный портрет женщины в сером бархатном платье.
Тут она осеклась, поняв, что сказала что-то не то, потому что лицо Джулиана изменилось. Улыбка исчезла, уступив место циничной кривой усмешке.
— А, портрет моей жены.
— Я… я подумала, что это, наверное, миссис Беррисфорд.
Джулиан подошел к столу, взял сигарету, закурил:
— Это писал один парень в Париже, когда мы с ней поженились. Хороший мастер.
— Она… она страшно привлекательна, — сказала Мин.
Джулиан курил, глядя, как тает дым, потом усмехнулся:
— Тогда она была очень привлекательной. Да пожалуй, и теперь.
Он хотел добавить: «Но не для меня», однако не стал демонстрировать эти чувства девушке, которую знал так недолго.
У Мин не было желания спрашивать об этом еще. Она поняла, что отношения супругов очень плохие. Она спросила:
— Как вы думаете, можно мне завтра уехать в Лондон?
Он посмотрел на ее бледное лицо, грустные бирюзовые глаза и быстро ответил:
— Нет, я думаю, вам не следует уезжать еще несколько дней. Знаете, вы только встали, и вам еще рано в лондонскую суету и толчею, особенно в такую жару. Сегодня было очень душно даже в нашем здании с кондиционерами.