— Подожди-ка, детка, — остановил ее Нестор. — Что-то я не понял насчет «потеряться».
— Ох! — Она шумно вздохнула и в поисках поддержки посмотрела на меня, но я промолчала, давая ей возможность еще больше поразить Нестора. — Потеряться где? Здесь или там?
— Вообще «потеряться», — растерянно предположил он.
— Вообще — это только там. Навсегда. А здесь все рано или поздно находятся. Вот мы с мамой потерялись, а потом нашлись. Так и Джульетта в кино должна была потеряться, родить ребеночка, а потом Ромео спокойно бы ее нашел.
— Спокойно? — уточнил Нестор.
— Может быть, и были бы какие-нибудь проблемы. Я не знаю. Но снотворное ей пить было нельзя. Ей бы священник и не дал, если бы она ему сказала. Священнику надо говорить все!
— Ты ходишь к священнику?
— Зачем? У меня дедушка священник. Я ему рассказываю все-все! Хотите, мсье, в смысле, Нестор, поедем с нами к дедушке, когда мама допишет свою книгу? Ей осталось мало. Дня на два. А потом мы поедем к нему с папой. Мы можем взять вас, если ваша жена будет не против.
— Моя жена не будет против? — спросил меня Нестор, едва сдерживая улыбку.
— У Нестора нет жены, — твердо сказала я. — Но Нестор не сможет поехать с нами.
— Кстати, детка, а разве у священников бывают дети?
— Это у католических не бывает, а у протестантских всегда много. Мой дедушка — пастор, — сообщила она, отвернулась к окну и начала примериваться ручкой к листку бумаги.
— Чудесно, — окончательно развеселился Нестор. — Как только выйду из больницы, сразу приму протестантство, раз от него детей много!
— У вас нет детей? — сочувственно, но не поворачивая головы, спросила Мелани.
— Нет, девочка.
— Плохо, — отозвалась она. — Ни детей, ни жены. А вы точно никогда никого не теряли?
— Вроде бы нет. Хотя… — Нестор грустно посмотрел на меня. — Видимо, скоро потеряю. Но ведь это не страшно, правда, Мелани, если кого-то потерять? Все же находятся! Рано или поздно. Я правильно понял, Мелани?
Она не ответила.
— Что-то не так, детка? Почему ты молчишь? Я ее обидел, Надин? — тихо спросил он уже меня и еще тише добавил: — То, что она называет словом «там», это на том свете?
— Не совсем, — прошептала я. — Но ты поймешь, когда увидишь ее рисунок. И не отвлекай. Она там!
— Боже мой, Надин! Там? — Он недоверчиво посмотрел на меня, и я очень обрадовалась, что он понял. — Она ведь ребенок!
— Нестор, в творчестве все равны. Она точно такая же, как мы, только маленькая.
— А он точно такой же, как я, только молодой парень. — Он уставился на свои забинтованные руки, поворачивая их, чтобы лучше рассмотреть.