— Что? Вы к кому? — спросила Тата.
— Валентина Олеговна дома? — прозвучал пароль.
— Здесь такой нет, — раздался отзыв.
ИМ с сомнением посмотрел на бумажку в руках, назвал адрес.
— Правильно?
— Правильно. Только Валентина Олеговна здесь ни живет.
— А у меня торт, цветы, шампанское. Приятель велел передать.
— Ничем не могу помочь, — Тата сделала шаг навстречу. Взяла в руки листок, повторила вслух адрес. ИМ уловил запах духов и побледнел. — Действительно, моя улица и номер дома мой. Что же теперь делать?
Мужчина знал, что делать. Воображение подсказало. Но цивилизованный человек, высшее образование, уважаемый бизнесмен…Тата легко прочитала незатейливые мысли своего визави. Впрочем, текст был на удивление прост, сплошные междометия и банальности: «Вот это да!», «какая баба!», «завалить бы…» и т. д.
ИМ облизнул в раз пересохшие губы, представил, как валит, как…и сказал хрипло.
— Приятель, видно, перепутал. Торт жалко, пропадет.
— Давайте ваш торт съедим, — Тата рассмеялась.
— Давайте, давайте, — торопливо согласился ИМ и без приглашения переступил порог.
Тата захлопнула дверь, хмыкнула довольно, птичка в клетке! Отлично!
— Вы всегда пускаете в квартиру незнакомых людей? — первым делом поинтересовался гость.
— Нет, только сегодня. И лишь потому, что вы показались порядочным человеком. Впрочем, действительно, вам лучше уйти.
— Ни за что. Я уже настроился на чай и торт.
— Значит мне нечего опасаться?
— Я на сто процентов надежный и законопослушный гражданин. Могу показать паспорт. Еще у меня есть водительские права. Стало быть, я еще и психически здоров.
— Это обнадеживает. Что ж, предъявляйте документы и прошу к столу.
Уютная, просторная кухня в нарядной простоте. Ворчит, закипая чайник. Чашки, поблескивая золотым ободком, таращатся в потолок. Ждет жертвенной участи похожий на букет торт. Идиллия! Так можно провести жизнь.
Тата подошла к холодильнику, распахнула настежь дверцу, наклонилась на прямых ногах, словно поклон земной отбивала, стала выбирать с нижних полок угощение. За спиной разлилось напряжение. Это ИМ вытаращился на ее плотно обтянутые платьем ягодицы.
Ловушка сработала. Мышка польстилась на сыр и потянулась к бесплатному угощению.
— Вы необыкновенная женщина.
— Вы мне льстите…
Музыка обволакивала тело дурманом возбуждения. Толкала нарушить границы приличий.
— Тата, ты такая… Ты — чудо! Ты лучше всех!
«Еще бы! Триста шестьдесят пять дней ты не будешь замечать ни одной женщины»
Мужской голос дрожал от страсти.
Женское молчание полнилось раздражением. Романтическое волнение сменил скепсис.