«Я никогда не вернусь к эсерам. Никогда не буду заниматься, тем чем занималась, — вывела Надин на чистом листе бумаги. — И никто меня не заставит делать то, что я считаю низким и мерзким. Однако в моей безусловной позиции существует слабое место. Я не хочу, чтобы Паша знал, как я добывала для партии деньги».
— Ты что-то скрываешь от меня? — Павел вошел в комнату и Надин стремительно перевернула письмо вниз лицом.
— С чего ты взял? — она почти честно удивилась.
— Оставь свои уловки. Ты передала Люборецкому запечатанное письмо. Свое он на моих глазах упаковал во второй конверт. Теперь ты пишешь новое послание, и снова прячешь его от меня. — Павел указал рукой на белоснежную чистоту листа на письменном столе. — Объяснению этому может быть два. Первое, вы полагаете, что я имею обыкновение читать то, что мне не адресовано. Второе, ты не хочешь, чтобы я что-то знал.
Надин сокрушенно покачала головой. Ох, уж этот Матвеев со своей наблюдательностью и логичностью!
— Милый, не преувеличивай. Я, безусловно, тебе доверяю и ничего не таю. Но мы с тобой когда-то договорились: партийные дела тебя не касаются.
— Да, но только в том случае, если твоя партия не затрагивает мои интересы. А она ведет себя предерзко. Попыталась вовлечь мою дочь в террор. Не дает моей жене покоя. Я ведь вижу, ты вся нервах. Что у нас не в порядке? Если Оля в безопасности, — на всякий случай Павел сплюнул три раза через левое плечо, — из-за чего ты беспокоишься?
— Есть повод, — с тяжким вздохом призналась Надин.
— Какой?
— В кружке, который посещает Петя Травкин, есть несколько молодых ребят. Их готовят к террорной работе.
— Ну и что?! — в голосе Матвеева звучала сталь.
— Я не хочу, чтобы они погибли. Я хочу их спасти.
Павел раздраженно взмахнул рукой.
— Надя, если человек ищет смерти — он ее найдет.
— Если человека вовремя остановить у него появляется шанс передумать. И еще, мне кажется, — призналась Надин, — если я спасу ребят, то искуплю свои грехи и у нас родится ребенок.
Матвеев от неожиданности ахнул:
— С какой стати?!
— Не знаю, но чувствую, что должна вмешаться и удержать ребят.
Павел вздохнул тяжело.
— Не мешай мне, пожалуйста, — попросила Надин.
— Хорошо. Но признайся: то, что ты затеяла не опасно?
— Нет. Всю грязную работу делает Петя Травкин. Я лишь осуществляю общее руководство.
— Имей в виду: я должен быть в курсе происходящего.
— Обязательно, — в очередной раз соврала Надин и демонстративно заторопилась: — У меня встреча с Петей, как бы не опоздать.
Травкин был возбужден и словоохотлив:
— Надежда Антоновна, кажется, началось! Третьего дня на занятиях кружковцы читали письмо, якобы переданное из заточения нашей Ириной-Инессой. Оказывается, пока народ постигал политэкономию, красавица приняла участие в теракте, была схвачена жандармами, подверглась пыткам, однако не утратила мужества, к чему и призывает участников кружка. Каково?