Мэри посмотрела. И задохнулась от такой наглости. Граф рассматривал ее в монокль!
– Я его ненавижу!
– Правда?
– Вспомни все, что он мне говорил и как себя вел, а теперь подумай и сделай выводы.
Джед рассмеялся.
– Ты сегодня еще столкнешься с ним. Готовься. Вынужден тебя оставить.
– До вечера?
– Уже ночь, милая. – Он поцеловал ее в макушку и исчез.
Мэри вернулась с небес на землю. Лондон, девятнадцатый век, оперетта, монокль в зеленом глазу графа и прекрасный спутник в лице лорда Уинслоу. Оперетта была на итальянском, и барон отвечал на все вопросы Мэри, не считая себя выше, а ее необразованной дурочкой.
– Чему он так смеется? – удивилась Мэри, когда актер, отвернувшись, затрясся.
– Он в отчаянии, рыдает.
Через несколько минут, наблюдая за сценой, Мэри спросила:
– Она плачет?
– Она смеется, она счастлива.
– Какая-то запутанная оперетта.
– Многогранная, – кивнул лорд Уинслоу.
– Барон, вы сильно расстроитесь, если я попрошу отвезти меня домой?
– Не понравилось? Простите, это я виноват, я вас вытянул, уговорил.
– Перестаньте оправдываться. – Мелькнула мысль сказать, чтобы заодно сменил поставщика цветов, но он так открыто смотрел, так искренне. – Простите за прямоту.
– Привычка, миледи, от которой невозможно избавиться. К сожалению.
– Почему? – Мэри вконец утратила интерес к сцене. – Вы титулованы, состоятельны, добры, умны, у вас есть чувство юмора.
– Вы… как будто говорите не обо мне.
– О вас, барон. И это не комплимент, – никогда не делала их мужчинам, – это то, что я думаю.
– А что вы думаете о моей внешности?
Мэри раскачивалась на стуле, задумчиво рассматривая собеседника. Его глаза таились ожиданием.
– Вы не красавец, но в вас можно влюбиться.
Он молча смотрел на нее. Не верил.
– Но вы этого боитесь.
– Почему вы так думаете?
– Вы маскируетесь за образом, который себе создали. Вы знаете, – Мэри сильно покачнулась, и барон вовремя вернул стул в вертикальное положение, – я сама долго так делала. Но это не жизнь, притворство.
– Вы?
– Как, по-вашему, почему я толстая и почему на мне были эти ужасные темные платья?
– Но вы вовсе…
– Барон, – остановила Мэри. Он осекся, покраснел. – А недавно я поняла, что устала прятаться, устала казаться другой. Я такая, как есть, и если хочу, чтобы меня приняли окружающие, должна себе просто позволить…
– Что?
– Оставаться собой. Жить. Наслаждаться. Кто-то верно заметил: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.
– Почему?
– Потому что когда вы пожалеете, что не сделали этого, может быть поздно.
– А есть что-то, о чем вы жалеете, леди Элфорд?
– В данный момент, что не знаю итальянского.