– По мне?
– Ну, да. Хорошо, буду терпелив и представлюсь, – он изобразил смешной поклон. – Билли. Джесс – моя мама, а вы и Бьянка – родные тети.
– Билли, – Мэри подошла ближе, – если я и Бьянка – твои тети, встает вопрос: кто твой папа и где он сейчас?
– Папу зовут Уильям, он ваш родной брат. Он меня очень любит, меня и маму, только сбежал пять лет назад.
– Сколько тебе лет?
– Пять, леди Элфорд, почти семь.
Значит, Билли – ее племянник? Почему-то глядя на него, Мэри хотелось улыбнуться: наивный темненький ежик.
– Если ты такой воспитанный, как я вижу, и взрослый как говоришь, – мальчик важно кивнул, – можешь остаться и называть меня по имени.
– И поцеловать?
– С этим повременим.
– Миледи! – со слезами воскликнула Джесс. – Спасибо, я буду молиться на вас. Дай вам Бог здоровья, вы…
– Джесс, – остановила Мэри, – помолись лучше, чтобы мой братец вернулся. Не знаю, где он кочует, и почему его нет здесь.
– Ты выгнала его, – сказала Бьянка.
– Подозреваю, это длинная история, – зевнула Мэри, – а у меня уже глаза слипаются. Завтра, хорошо?
Слуги начали расходиться, Мэри поднялась по лестнице и была уже у двери, когда услышала брошенную сестрой фразу:
– Значит, с ним не так уж и весело?
Мэри обернулась. Нет, с Бьянкой определенно что-то происходило, губы сжаты в тонкую линию, в глазах – вызов.
– Если бы не барон, я бы уснула через пятнадцать минут после начала.
– О чем можно с ним вообще говорить?
– Он один из немногих мужчин, с которыми можно говорить обо всем.
– Можно подумать, ты со многими общалась!
Мэри потушила вспышку сестры мягкой улыбкой, зашла в комнату и закрыла дверь. Этой ночью Джед не появился, несмотря на то, что Мэри несколько раз вслух произнесла его имя. Каким-то шестым чувством Мэри поняла: он пытается отучить ее от себя, и не оставляет выбора.
Во сне она видела Другую и даже говорила с ней, но о чем не смогла утром вспомнить. Если сон хоть частично отображал реальность, настоящая леди Элфорд жила в доме Пола и не выглядела несчастной. Мелькнула мысль, где Бьянка, но была безжалостно раздавлена. С ней все в порядке, она не девочка, о которой нужно заботиться – вошла в клетку к тигру, и наверняка, не в качестве куска мяса.
Мэри больше не чувствовала сильного желания вернуться, и что если не сделает этого, случится непоправимое. Она практически ничего не знала о Другой, но складывалось впечатление, что это человек властный, сильный, волевой, с ней ничего плохого не произойдет. Только если станет пластичней под прессом Пола. А Мэри постарается не пустить на самотек дела здесь, в девятнадцатом веке.