Она роскошная, замечательная и губительная женщина, но совсем не эксперт в области травматического индивидуального оружия самозащиты. Заурядная дубинка — не мой выбор.
— Почему ты не разбудила меня?
— Я орала. Ты даже не перевернулся. А потом я была занята выколачиванием слизи из этой чертовщины.
— Надо было ткнуть меня палкой.
— Я отвлеклась. Не подумала об этом, — это как раз в ее характере. Она почти никогда не попросит о помощи, даже когда у нее нет выбора. Это происшествие с Морли вызывало удивление.
— Хорошо. Расскажи мне, как все произошло. По порядку. Досконально.
— Я уже рассказала тебе. Там была та штука типа змеи. Я колотила её, пока она не попятилась. Блестящая дрянь — это то, что осталось от нее. И да, я понимаю, мы должны перевезти Морли как можно быстрее, потому что не можем полностью защитить его здесь.
Морли издал какой-то звук. Я решил, что он хочет что-то сказать. Я ошибся. У него были трудности с мокротой.
— Это ведь хороший признак?
— Думаю, да, — на несколько секунд Белинда стала женщиной, которой могла бы быть, выбери она себе других родителей, и не будь она отпетой социопаткой.
— Ты кого-нибудь здесь приставила кроме меня?
— Снаружи. Ты — мой парень внутри. Ты единственный, кому я доверяю.
Кто-то тихонько постучал в дверь. Я не удержался:
— Пароль?
— Как насчёт «завтрак», придурок? — послышался голос Диди.
Белинда подобрала мой головолом и приготовилась размозжить голову самозванцу, которому хватило ума сымитировать говор Диди.
Я убрал миску и кувшин с ночной тумбочки. Диди поставила туда свой поднос. Она обернулась к Дотсу.
— Получилось! Он выглядит на тысячу процентов лучше. Идёт на поправку. С ним всё будет в порядке, — она запрыгала и захлопала в ладоши как девчонка моложе Страсти, а потом унеслась.
— Что это было? — спросил я.
— Не знаю, и, может, оно и к лучшему.
Я не имел в виду связь Диди с Морли. Я имел в виду Диди и Исчадие Ада. Но подумав, решил, что Белинде ни к чему знать о служащих, находящихся так далеко вниз по пищевой цепочке, что они вели дела напрямую с людьми, чьи деньги питали мотор Синдиката.
— Она принесла еды, которой хватит и нам, и нашим воображаемым друзьям детства. Давай порубаем немного, — я не ел с тех пор, как покинул Макунадо-стрит.
Диди вернулась со Страстью до того, как мы закончили. Страсть набросилась на меня.
— Манка была не для вас!
— Чего?
— Каша, придурок! Это для него. Для вас что потяжелее.
Воображаемые друзья, наверное, сразу всё поняли. Я же не узрел ничего, что можно было посчитать за плотный завтрак.
— Из того, что тут было, больше всего на настоящий завтрак…