Сделав глубокий вдох, рискнула шагнуть из-за ширмы.
Вырисовывающийся на фоне утреннего света, проникавшего сквозь кружевные шторы, Блейк стоял, раздетый по пояс и взъерошенный. Ручеек черных волос стекал вниз по его широкому торсу к не до конца застегнутым бриджам.
Это был великолепный самец, глядящий на нее затуманенным взором, потирая заросшую челюсть.
Джослин снова судорожно сглотнула, но не успела сбежать, как он обогнул кровать и сорвал чепец с ее головы, швырнув его на комод и оказавшись с этой своей грубовато-примитивной мужественностью слишком близко, возбуждая ее.
— Зачем женщины прячут свои волосы? — Он выдергивал шпильки до тех пор, пока волосы вновь не рассыпались по спине. — Тебе Господь даровал все это великолепие, а ты прячешь его.
Не успела она сообразить, что ответить, как он заключил ее в объятия и поцеловал.
Это был поцелуй собственника, которым Блейк заявлял права на ее душу и предупреждал, что он больше не позволит пренебрегать собой. Это был поцелуй, от которого у нее ослабли колени и воля. Она потянула бы его назад на кровать, если бы в голове не билось назойливое напоминание о неотложных семейных проблемах.
Она высвободилась, ее ладони встретились с широкой мускулистой грудью и застыли там на мгновение, прежде чем она отступила назад.
Она не смела посмотреть Блейку в глаза.
— Есть вещи, которые мне…
Он ухватил ее за волосы, не дав сбежать, и потянулся за щеткой на трюмо.
— Позволь, я заплету тебе косу, раз у тебя нет горничной. Я сказал Ричарду, что мы как следует поговорим с зеленщиком сегодня утром об Африке, поэтому, полагаю, мы должны быть готовы, иначе, как ребенок в День подарков[6], он будет в нетерпении бродить по коридорам.
Джослин вздохнула, перестала беспокоиться и отдалась приятным ощущениям, которые охватили ее, когда Блейк стал проводить щеткой по ее спутанным волосам, бережно расчесывая их.
— Ричард не совсем ребенок, — сказала она. — Ему просто позволяли вести себя как ребенку, поскольку так легче справиться с его истериками. Он вполне способен мыслить.
— Он снова собрал все мои головоломки, это я уже понял, — сухо заметил Блейк. — А доктора знают, что с ним не так?
Его сильные руки крепко удерживали ее, в то же время так мягко и нежно разделяя пряди, что эго отвлекало ее и мешало думать. Она все ждала, что его пальцы собьются с пути…
У нее перехватило дыхание, когда она представила его ладони на своей груди, но усилием воли Джослин заставила себя сосредоточиться на разговоре.
— Отец вызывал лучших докторов, когда стало ясно, что Ричард не вполне нормальный. От их лечения ему стало еще хуже. Он не слабоумный, как называет его Гарольд. Он может учиться и, возможно, знает больше, чем все мы, вместе взятые. Он просто не очень хорошо ладит с людьми.