— Я размышлял о твоем детстве. Ты рассказывала, что после смерти матери из родственников у тебя осталась только пожилая злобная бабушка. Меня поразило, что на свете живет бесчисленное множество детей, которые оказались в таком же плачевном положении, если не хуже. Я решил, что если не смогу иметь собственных детей, то позабочусь о тех ребятишках, которые родились, но остались без опеки. Организация благотворительного фонда была самым замечательным предприятием в моей жизни. С этим ничто не сравнится. Не описать словами, как приятно видеть светящиеся лица детей, когда я прихожу к ним с подарками, игрушками и одеждой. Мне кажется, что я стал отцом тысячи детей.
Мейя была так тронута, что на ее глаза навернулись слезы.
— Я так горжусь тобой! Можно ли мне когда-нибудь поехать с тобой, чтобы встретиться с этими детьми?
Джорджио крепко и покровительственно обнял ее:
— Вы, юная леди, никуда не поедете, пока не родится ребенок. Вы поняли?
— Но, Джорджио, я хочу быть частью всего этого, — возразила Мейя. — Мне хочется помочь тебе.
— Ты будешь мне помогать, но на моих условиях, — распорядился он. — Я требую, чтобы ты была осторожна и родила здорового ребенка. Я не возьму тебя в страну, истерзанную войной, где не хватает медицинской помощи.
— А если бы я не была сейчас беременна, ты разрешил бы мне поехать с тобой? — спросила она.
Джорджио нахмурился и долго смотрел на Мейю, потом наконец ответил:
— Нет, не разрешил бы.
— Но почему? — удивилась она.
— Пошли. — Он взял ее за руку и увел с танцпола.
— Куда мы идем? — спросила Мейя.
— Мы едем домой, — ответил Джорджио, забирая их пальто из гардероба.
Мейя расположилась на заднем сиденье автомобиля рядом с Джорджио. Он сидел очень прямо и смотрел в окно. Джорджио так сильно сжал челюсти, что, казалось, был слышен скрип его зубов.
— Что случилось? — осторожно поинтересовалась молодая женщина.
— Ничего не случилось, — ответил он, все еще отказываясь встречаться с ней взглядом.
— Джорджио, я не понимаю, почему ты вдруг резко переменился, — произнесла она. — Я лишь попросила тебя брать меня с собой в будущем.
Он повернулся и посмотрел на нее с необъяснимым выражением на лице:
— Об этом не может быть и речи. Я категорически запрещаю.
— Из-за ребенка, не так ли? — решила уточнить Мейя, чувствуя, как в душе пробуждается обида. — Ты не хочешь, чтобы я навредила ребенку.
— Конечно, я не желаю, чтобы ребенок подвергался опасности. — Последовала секундная пауза. — И ты тоже.
Мейя погрузилась в молчание, которое продолжалось до тех пор, пока водитель не доставил их на виллу.