Я накрываю одеялом Ангаррад, но она по-прежнему молчит. Ее рана почти зажила, такшто дело не в этом. Она просто стоит с опущенной головой и смотрит в землю — не ест, не пьет, никак не реагирует на мои действия.
— Ты бы отвел ее к другим лошадям, Тодд, — предлагает мэр. — Там ей хотя бы будет теплее.
— Ей нужен я. Не могу я ее бросить.
Он кивает:
— Твоя преданность достойна восхищения. Еще одно твое достоинство, которое я всегда признавал и ценил.
— Зная, что сам его начисто лишен?
В ответ он только лыбится и лыбится — эх, с удовольствием оторвал бы ему башку!
— Тебе лучше поесть и хорошенько выспаться, Тодд. На войне никогда не знаешь, когда понадобишься.
— На войне, которую развязал ты! Нас бы вапще тут не было, если б…
— Снова за свое, — уже резче перебивает меня мэр. — Хватит ныть о том, что могло быть, лучше подумай о том, что есть.
Тут я не выдерживаю…
Смотрю на него…
И думаю о том, что есть.
Как он рухнул на груду обломков, не выдержав моих ударов Виолиным именем. Как он, глазом не моргнув, пристрелил родного сына…
— Тодд…
Как он молча наблюдал за страданиями умирающей Виолы на Арене вопросов. Как моя ма расхваливала его в своем дневнике и как он потом обошелся с женщинами Прентисстауна…
— Это неправда, Тодд, — говорит он. — Все было не так…
Я думаю о двух мужчинах, которые меня воспитали, которые меня любили, и как Киллиан пожертвовал своей жизнью, чтобы я успел сбежать, а потом и Бен сделал то же самое — его пристрелил Дейви. Думаю о Манчи, моем верном и храбром псе, который умер, спасая меня…
— Я тут ни при чем…
Думаю о падении Фарбранча. О людях, которые умирали на глазах мэра. Думаю о…
Я — КРУГ, КРУГ — ЭТО Я.
Мэр швыряет эти слова прямо мне в голову — с размаху.
— Не смей!- ору я.
— Ты слишком разбрасываешься, Тодд Хьюитт, — обрывает меня он, в кои-то веки разозлившись. — Как ты намерен вести за собой людей, если у тебя вся душа нараспашку?
— Да никого я вести не собираюсь! — выплевываю я в ответ.
— Но ведь ты хотел возглавить армию, когда связал меня на руинах собора? Этот миг настанет снова, и ты должен быть максимально собран. Надеюсь, ты не забросил упражнений, которым я тебя учил?
— Не стану я у тебя учиться!
— О, но ты уже учишься. — Мэр подходит ближе. — Я буду повторять это до тех пор, пока ты не поверишь: в тебе есть сила, Тодд Хьюитт, сила, которая могла бы подчинить себе всю планету.
— И тебя.
Он снова улыбается, хотя я почти довел его до белого каления.
— А знаешь, как я заглушил свой Шум? — спрашивает мэр. — Как я научился не выставлять напоказ все свои секреты?