Раздаются другие выстрелы. Еще какой-то советский солдат не успевает уйти, прошитый пулями САС. Фонтанчики пыли взбиваются промахами на ровной утоптанной земле.
Фонтанчики уже взметаются рядом с капитаном. И Роксельски. Тот дергается, как кукла на ниточках, в руках у опытного кукловода в старом театре. Раз, другой, третий. Летит на землю.
Симфония какофонии звуков. Выстрелы со всех сторон и во все стороны. Одни инстинкты. Он прыгает на Самуэля, сжимающего окровавленное плечо рукой. Сбивает с ног и они катятся по горячей почве. Спецназовец стреляет куда-то вдаль. Возвышаясь прямо над ними. Взрыв. САСовец оборачивается к ним. Большая часть его лица сбрита осколком до костей. Почему он не свалился от ударной волны?
Уже свалился. Придавив раненое плечо английского нефтяника. Тот вопит. Крик вплетается в треск и разрывы. Капитан откидывает тело и поднимает винтовку, направляя ее на Бэррингтона, уползающего под прикрытие каких-то ящиков. Приклад жжет его щеку. Удар. Толчок. Бэррингтон утыкается в землю. Александр переводит ствол.
Его «предательства» никто не заметил, кроме Самуэля. Он смотрит на него. Джефферсон просто закрывает глаза. Его судьба в руках Рябова. Инстинкт и пистолет, нож и две гранаты Самуэля уже в руках капитана. Летят в сторону. Громкий хрип:
— Не дергайся!
И винтовка уже выцеливает одного из диверсантов, залегшего за пустой бочкой из-под мазута. Тот тянется за новой гранатой. Предыдущая только что разлетелась свистящей смертью где-то в кустах. Боец САС падает. Его затылок превратился в крошево из кости и волос. Рябов переводит винтовку дальше. Сам вытаскивает гранату.
Наземь, прямо напротив Александра, метрах в десяти, падает незнакомый боец в маскировочной форме осназа. Как-то необычно быстро, почти мгновенно вокруг него — лужа крови. Перебита шейная артерия? Нет времени на раздумья. Граната летит и ложится за выступом бетона. Там залег один из англичан. Великолепная позиция. Была. Взрыв. Треск. Взметнулось пламя. Дикий вопль. Цель поражена.
На него наконец обращает внимание один из уцелевших англичан. В двух метрах левее капитана поднимаются султанчики пыли. Он хватает на плечи Самуэля. Откуда силы? Согнувшись бежит. Оказывает за бетонированным низким строением с парой люков сверху. Пыль поднимаемая пулями остается позади, вне его укрытия.
Огонь. Всплески пламени. Гул выстрелов достигает максимума. Самуэль тихо лежит, не шевелясь. Глаза его открыты. Губы что-то беззвучно шепчут. Он смотрит на Рябова. Он грозит ему пальцем.
Солнце нещадно высвечивает мечущихся и прячущихся, перемещающихся и стреляющих людей. Ему сейчас нет до них дела. Оно видело эти сцены миллионы раз и тысячи лет. Оно вечно по сравнению с букашками, которые прямо сейчас затихают в пыли и высохшей грязи навсегда. Сочувствует ли оно им? Как верил Заратуштра? Или это — Кровавое Солнце языческих культов? Лично для себя Рябов ответ найдет лишь выжив.