Перед зрительным залом возвышалось подобие сцены — настоящая ледяная башня с плоской площадкой наверху. На площадке было возвышение, напоминавшее ледяное надгробие в десять футов высотой. За сценой был занавес.
В центре возвышения была вырезана арка в форме замочной скважины — и в арке стоял Айсмейкер собственной персоной.
Алекс вжался в стену.
Мерцали огни.
— Дети мои, ответьте, что вами движет? — раздался голос Айсмейкера.
— Жажда вечной жизни, — отозвалась толпа.
— Пришло время новых свершений, — продолжал глава клана, — настал час обратиться к богине-демону, Немезиде, и молить о воскрешении нашей королевы. Итак, все готово.
Он поднял свиток. Алекс смотрел во все глаза: что это за резная фигура венчает посох? Голова лисы?
— Через несколько минут, — Айсмейкер взглянул на часы, которые показывали без десяти минут полночь, — когда настанет время Рождества Богородицы, как сказали бы смертные, мы призовем ее и совершим жертвоприношение, — выразительным жестом он указал на занавес.
Толпа одобрительно взревела.
Среди пленников в кафе Минхи и Пола не было. Вероятно, они должны были стать главным блюдом здесь — и, значит, могли быть за кулисами уже сейчас.
Алекс начал продвигаться вдоль стены.
Минхи проснулась в темноте. Она понятия не имела, сколько сейчас времени. Первые несколько часов своего плена она сначала боролась, затем умоляла и кричала. А потом наступило состояние абсолютного покоя и отрешенности. И с этого момента она просто сидела в клетке, наблюдая и ожидая.
Сейчас ей было слышно, что в большом зале снова собралась толпа — и снова говорит он. От сцены их отделял тяжелый плотный занавес, как будто ей и Полу предстояло появиться под шквал аплодисментов.
Минхи не принимала свою судьбу. Она принимала лишь тот факт, что прямо сейчас у нее недоставало средств что-либо изменить. Судьба вовсе не была предопределена.
Пол тоже проснулся и, привалившись к прутьям клетки спиной, пытался таким образом их сломать или хотя бы прогнуть.
— Ты что, и правда опять пытаешься это сделать? — спросила Минхи.
Пол без сил опустился на пол:
— Но должен же я делать хоть что-то?
— У нас еще будет возможность что-то сделать, — сказала Минхи, — но для этого нужно подождать, пока обстоятельства изменятся.
— Что ты имеешь в виду — «изменятся»?
— Прислушайся, — сказала она. Слышалась чья-то речь, одобрительный гул толпы, где-то явно происходило собрание. — Они в любом случае не собираются держать нас здесь вечно. Рано или поздно они отведут нас куда-то еще.
— Ну, так у меня для тебя новость: вряд ли в этом «куда-то еще» нас ожидает что-то хорошее.