Он совсем испугался. Чего? Как мальчишка, подумал он. Стою и дрожу. Господи, мысленно взмолился он, потея, кажется, я сейчас грохнусь в обморок.
— Эй, пап! — раздался крик запыхавшегося Грегга, резво скачущего с раскрасневшимся лицом. — А можно я на лошади покатаюсь? Можно мне на лошадке покататься? Ну, можно, а? Ну пожалуйста! Джеймс мне разрешил, ну можно мне покататься? — Приплясывая вокруг Роджера, он схватил его за руку и потянул. — Пап, ну пожалуйста! Разреши мне на лошадке покататься. Пап, ну разреши, а! Ну папа же! Давай я на лошадочке покатаюсь, а? Ну пожалуйста!
С террасы наблюдала строгая дама. Лицо и тело Роджера вспотели под палящим солнцем.
— Пап, ну пожалуйста!
Роджер заметил деревья. По дорожке цокала копытами лошадь. Лошади, подумал он. Черт возьми. Симпатичная. Круп изящный. Пахло сеном, пекло стояло невыносимое.
Вытирая шею, он сделал пару шагов. Пот застилал глаза. Он вытер их. От здешнего воздуха кружилась голова. Запах фермы.
— Глянь, лошадь!
— Да-да, — выдохнул он.
Ферма, все пропахло навозом. И соломой.
Женщина смотрит с террасы. Руки-в-боки. Откуда эта слабость, думал Роджер, что это со мной?
— Роджер! — резко позвала женщина.
Да, отозвался он. Иду. Лошадиная вонь.
Он сделал шаг, еще один. Пожалуйста, произнес он.
Пожалуйста. А вот конюшня. Грязь между пальцами его ног. Куча проволок. Цепь холмов, зеленых, покрытых деревьями.
За конюшней — склон, поросший травой и кустарником, вверху земляной, а внизу каменистый. В воздухе повисла летняя полуденная тишина. На него с писком налетела мошка, он отмахнулся.
— Пожалуйста! — просил он ее со страхом. — Можно мы пойдем?
Они со Стивеном оба дрожали. Она кивнула.
Они побежали по траве, потом по земле, прочь от нее, от дома, мимо ржавого грузовика. В луже барахтались свиньи. Кабан, стоявший рядом с лужей, насторожился и изготовился спасаться бегством. Сложив уши, он рванулся и, выгибаясь и пыхтя, добежал до самого забора.
Войдя в сарай, они захлопнули дверь и прикрутили проволоку, чтобы никто не открыл, чтобы мать не поймала их.
— Холодно, — сказал Стивен. — Слушай, я ничего не вижу — ты видишь что-нибудь?
Наконец стало чуть виднее.
— Сюда, — сказал он брату.
Они приходили в это безопасное место, где можно было запереться, чтобы посоревноваться, кто дальше пописает.
— Ты первый, — предложил Стивен.
— Давай ты.
— Нет, — Стивен съежился в беспокойстве, прислушиваясь. — Ты же это придумал.
Пол сарая провалился под весом навоза и заплесневелой соломы. В углы были составлены банки с консервами под заржавевшими крышками. Потоки теплого воздуха, проникавшего сквозь щели в стенах сарая, вертели паука, висевшего в центре паутины.