В этом направлении она ехала впервые. Прожив в Лос-Анджелесе почти девять лет, она ни разу не выезжала на север по Девяносто девятому шоссе — внутренней скоростной магистрали, промчавшись по которой пятьсот миль, можно добраться до Сан-Франциско. Позади остались последние заправки «Шеврон», кафе и дома типовой застройки, дальше дорога уходила прямо в горы. Со всех сторон ее машину вдруг окружил плотный поток легковых и грузовых автомобилей, двигавшихся по расселине в первой гряде холмов на бешеной скорости — судя по спидометру, семьдесят — девяносто миль в час. Настоящие горы высились впереди. «Какие унылые, — подумала она. — И безлюдные». Справа и слева ее обогнали два дизельных грузовика. Водители, сидя в своих высоких кабинах, хмуро смерили ее надменным и презрительным взглядом. Это всегда выводило ее из себя. Грузовики оторвались и исчезли за поворотом.
«Боже!» — мысленно воскликнула она, крепка сжимая руль вспотевшими бледными руками. Грохот грузовиков все еще стоял у нее в ушах.
— Ну и лихачи, — бросила она Греггу, сидевшему рядом.
— Да уж, — подтвердил он ей в тон.
Оба почувствовали, как мало они значат, их низвели до уровня дорожной пыли. Не успели они опомниться, как мимо с ревом пронеслись еще три грузовика.
— Мне за ними не угнаться, — посетовала Вирджиния. — Можно попытаться, но я не стану. Господи, мы с тобой и так выжимаем семьдесят пять миль в час. Но разве это скорость. Здесь грузовики мчатся под девяносто.
«Представить только, — подумала она, — а вдруг один из них повернет — а там, на встречной полосе, легковушка с заглохшим двигателем?» Она читала в газетах о таких катастрофах, но сама ни с чем подобным не сталкивалась. Лишь один раз у нее на глазах молочный фургон задел бортом такси — осколки стекла летели тогда во все стороны, асфальт залило молоком. От таксомотора тоже что-то отлетело.
— Ты видел, они так каждый день ездят, всю жизнь, — сказала она.
— Нам ведь не очень далеко ехать? — спросил Грегг, нервно сжимая руки на коленях — так делал его отец, когда не мог справиться с волнением.
Мальчик нахмурил лоб и сердито выпятил подбородок. Он весь съежился от тревожного напряжения. Она убрала правую руку с руля и ободряюще похлопала его по худому плечу. «Одни косточки», — подумала она. Он и правда весь сгорбился, втянул голову в острые плечи и лишь время от времени осторожно поглядывал в окно на то, что проносилось мимо.
— Тут близко, — успокоила она его. — Скоро уже съедем с шоссе. Разверни-ка карту.
Сын хлопотливо, с шуршанием раскрыл карту.
