Вместе с этой мыслью на Вирджинию волной накатило новое чувство, что-то похожее на нежность. Теперь ей стало ясно, что из него можно лепить все, что угодно. Сидя за рулем собственного автомобиля, он ждал указаний от нее: на самом деле он вез ее не в парк Рок-Крик. У него не было никакой конкретной идеи, никакого плана, только желание быть с ней. И так он ехал, поворачивал, ждал перед светофорами, непрестанно болтая, но так ничего и не сказав по сути. А ведь он скрывает все хоть сколько-нибудь важное о себе, подумала она. Задавать ему прямые вопросы бесполезно, потому что в ответ она услышит выдумки, небылицы, как про его подвиги на Тихом океане. Но он делал это не для того, чтобы произвести на нее впечатление, он не хвастался, а просто заполнял паузы.
В целом она нашла его милым. Ну и пусть несет околесицу. Ее от этого не убудет.
— У тебя есть знакомые в Калифорнии? — спросила она.
— Есть, — ответил он. — У меня полно приятелей на Побережье, в районе Лос-Анджелеса. Там сейчас все развивается, можно хорошо заработать.
— Ты там бывал?
— Ну конечно.
— А я ни разу.
— Я отвезу тебя.
Она ничего не ответила. А он не стал повторять. Но после этого она вдруг снова почувствовала то же, что и при первой встрече с ним, когда обнаружила, что он выпил вино, принесенное ею на вечеринку.
— Тебе стоило бы повидать кого-нибудь из этих воевавших, — сказала она, дрожа от какого-то смутного внутреннего возмущения; ее почти трясло. — Страшные ожоги, раны. Их заново нужно учить двигать ногами и руками, как детей, им все нужно начинать с нуля. Те, кто там не побывал, просто не понимают, как это ужасно. И они поступают каждый день, их толпами привозят с разных тихоокеанских островов. Люди смотрят кинохронику, а там показывают только, как пушки стреляют да высаживаются войска. Никто не видит всей этой жути, каково это на самом деле. Кажется, что это увлекательно, как рассказы о приключениях. Как то, о чем пишут в журналах. Материалы тщательно отбираются.
— Так и есть, — согласился он, но как-то вяло. — Здесь, в Штатах, у людей странное представление обо всем этом.
— Я вижу их каждый день, — сказала Вирджиния, и после этого нечего больше было сказать.
Но она позволила ему покатать ее. Прежде всего ей было любопытно узнать, правда ли он собирается уехать этим вечером или же вся эта история с Калифорнией взбрела ему в голову как оправдание нагруженной машины. Может, он просто переезжает с одной квартиры на другую, подумала она. Или перевозит эти коробки и тюки на хранение к Раттенфангерам. То, что он куда-то перемещается, было очевидно по тому, как он неслышно расхаживал без обуви по квартире Раттенфангеров, роясь в их шкафах, по тому, что купил их автомобиль и везет свои пожитки. Может быть, ей попался бродяга, странствующий в поисках работы? Девочкой, когда она росла в Мэриленде, она видела, как мать прогоняла бомжей от парадных ворот — случалось, что они проникали во двор, чтобы съесть свой сэндвич и выпить кофе, спрятавшись на ступеньках черного хода, и потом продолжить свои скитания. Однажды какой-то бродяга оставил недоеденный сэндвич, и мать велела ей немедленно выбросить его в мусорный бак и вымыть руки. Вирджиния скормила сэндвич собаке.