или вернуться на старую работу, которую им обязаны были предоставить по закону, или же они просто проводили время с женами и детьми, довольствуясь тем, что могут теперь всецело посвятить себя этому. Рабочим военных заводов нужно было что-то большее, ощутимое. Они привыкли всегда что-нибудь держать в руках, какой-нибудь реальный предмет.
— Думаю, мы можем себе это позволить, — сказала Вирджиния.
Он что-то пробормотал, по-прежнему лежа на диване.
— Деньги у нас есть, — добавила она.
Она читала газетный раздел объявлений о недвижимости, в который время от времени заглядывала, чтобы узнать о ценах и новых участках продажи. Как выросли цены на жилье за последний год! Дом, который продавали за пять тысяч, теперь стоил десять. Появилась реклама новых земельных массивов — их называли жилмассивами, у каждого было свое громкое название. Самый маленький из типовых домов продавался за семь-восемь тысяч долларов. Она считала, что это слишком дорого. В рекламе типовых домов говорилось о снижении первоначального платежа для военнослужащих, а им без такой скидки придется труднее, думала она, понадобится тысяча-две.
— Строят их не очень хорошо, — продолжала она. — Эти новые дома. Из сырого дерева, кажется. Помнишь, мы про это читали?
Он сел на кровати, протер глаза, опустил ноги на пол и потянулся рукой за очками.
— Извини, — сказала она. — Не хотела тебя будить.
— Слушай, пойдем, сходим в магазин, купим чего-нибудь сладенького, — предложил он. — Мороженого или пирога. — Обуваясь, он оглядывался в поисках пальто. — Я все еще есть хочу.
Она тоже надела пальто, прямо на хлопковую блузку, и они неторопливо пошли по вечерней улице в супермаркет, где все огни слились в одно яркое пятно. На тротуаре валялись обертки от конфет, разный мусор, но никто не обращал на это внимания — все привыкли. Внутри магазина голубовато-белый флуоресцентный свет освещал полки с банками и бутылками. Набросав в тележку всяких мелочей: пива, банку маринованных огурцов, пачку маргарина, пучок салата-латука и ягодный пирог, Вирджиния и Роджер встали в очередь в кассу. По пути домой Роджер остановился у края тротуара и огляделся.
— Это вон там радио чинят? — спросил он.
— Да, — сказала она.
Мастерская была закрыта на ночь, неоновая вывеска не горела. В витрине виднелись образцы настольных радиоприемников, подсвеченные сзади выстроенными в ряд лампочками. Подняв сумку с покупками, Роджер сошел с тротуара и перешел улицу по направлению к витрине. Она последовала за ним.
— Интересно, сколько он в это вложил, — заинтересовался Роджер.