— Вряд ли у него тут большие запасы — несколько приемничков да радиолампы.
Роджер поднес руку к стеклу и стал всматриваться внутрь, за витрину, в глубь мастерской, где стояли полки и аппаратура.
— Думаешь, он сам все чинит?
— Ну да, — сказала она. — Тут, кроме него, никого нет.
— Приемники на пару сотен баксов, — стал подсчитывать он. — Бэушная аппаратура. Испытатель радиоламп. Запчасти. Что еще? Касса, наверное. Вот и все.
— Еще аренда, — напомнила Вирджиния.
— Скорее всего, он живет в задней части дома. — Отвернувшись от окна, Роджер пошел дальше. — Наверняка он открыл свою лавочку меньше, чем за три тысячи долларов.
— Не думаю, что он много зарабатывает, — сказала Вирджиния. Ей мастерская не понравилась, уж слишком пусто тут было. Как-то очень скромно и мрачно. Ей трудно было представить себя в таком заведении. — Ты думаешь, такая лавочка может долго продержаться? Да к нему никто не ходит, поэтому он и дерет втридорога. Его хватит на месяц-другой, не больше. И то, что вложил, он, скорее всего, потеряет.
— Сейчас продавать нечего, — сказал Роджер.
— Ну да, — согласилась она, — у него только эти приемники.
— Но потом, — продолжал он, — через пару лет, он будет продавать телевизоры.
— Если не разорится к тому времени.
Он не ответил. Она подождала и спросила:
— Так ты про такую мастерскую говорил? Я думала, у тебя в планах что-нибудь посолиднее, как те магазины в центре города.
Она представила себе уютные универмаги с коврами, продавцами, отраженным светом. С эскалаторами и жужжанием кондиционеров. Она всегда любила бродить по большим центральным универмагам, любила запах тканей, кожи, ювелирных изделий, надушенных продавщиц в черном, с цветами.
— Господи, — выдохнул он, — чтобы открыть универмаг, нужен миллион долларов.
— Я просто хотела сказать…
Вирджиния не знала, что хотела сказать.
— Я говорю о том, что в наших силах, — пояснил Роджер. — Можно было бы купить такой магазинчик. Всю работу по ремонту я смогу делать сам, не нужно платить кому-то зарплату — ну вот, как он работает.
— У нас всего тысяча двести долларов.
— Ну и нормально.
— Внутри там ужасно, — не успокаивалась она. — Ты не заходил туда, а я там была. Дыра какая-то убогая — как у какого-нибудь чистильщика обуви. Просто мелкая лавчонка.
Он кивнул, соглашаясь с ней.
— А что бы ты сделал? — спросила она. — Почему у тебя было бы по-другому?
Хозяин мастерской, наверное, представлял себе симпатичный магазинчик, думала она. Но чтобы сделать его таким, не хватило средств.
— Он теперь небось жалеет, что начал это дело, — сказала она вслух.