Оказавшись внутри, он тихо закрыл за собой дверь и повернулся к жене.
У Кэролайн колотилось сердце, но она не опускала глаз под напором его пристального взгляда. Нескольких секунд молчания оказалось достаточно, чтобы ее нетерпение переросло в непримиримость.
— Это было невежливо и бестактно даже для тебя, — бросилась в наступление Кэролайн, надеясь, что в ее голосе больше отваги, чем было на самом деле.
Брент ухмыльнулся, привалился спиной к двери и скрестил руки на груди.
— Что ты сделала с волосами?
Кэролайн нервно потерла затянутые в перчатки руки.
— Твоя сестра заставила меня их подстричь.
Он цинично поднял бровь.
— Неужели? Она держала у твоего виска пистолет, чтобы принудить тебя сделать это, Кэролайн, или села на тебя верхом и отрезала их сама?
Тут она вскипела.
— Мне тоже не особенно нравится эта прическа, но славной, наивной Шарлотте показалось, что с ней я буду выглядеть капельку симпатичнее. Очевидно, она ошиблась…
Граф схватил ее за руки и рывком притянул к себе, заключив в сильные, по-хозяйски властные объятия.
— Знаешь, что я подумал, когда увидел тебя сегодня вечером, малышка?
Она смерила его ядовитым взглядом.
— Не представляю, чтобы у человека, мозг которого не больше, чем у червяка, вообще появлялись какие-нибудь мысли.
Он нахально оскалился, сузил глаза до темно-зеленых щелей и так прижал ее к себе, что ее грудь вжалась в его жилет.
Не успела Кэролайн задуматься о намерениях графа, как его губы завладели ее губами опять-таки властно и жадно. Брент обжигал ее горячими, как огонь, объятиями и ненасытно целовал. Кэролайн, как всегда, отвечала ему, позволяя его языку вторгаться в теплые глубины своего рта, обвивала руками его шею, запускала пальцы в его волосы и как можно ближе притягивала к себе его голову. Одной рукой Брент водил по ее спине, а другую положил на ягодицы, нежно и неторопливо массируя их круговыми движениями, пока кровь не вскипела в ее жилах, а дыхание не стало хриплым и прерывистым.
Через несколько секунд он мягко отпустил ее, медленно поднял голову и заглянул ей в глаза.
— Пожалуй, ты права, Кэролайн, — сказал он осипшим голосом. — Наверное, у меня не больше мозгов, чем у червяка, если я уже почти четыре месяца женат на тебе и только теперь, когда ты вошла в гостиную, понял, что моя жена роскошная, восхитительная красавица.
Кэролайн недоуменно смотрела на него.
— И если тебе вдруг интересно, милая, — добавил он, закладывая пальцы в лиф ее платья и принимаясь водить костяшками взад-вперед, — я думаю, что в этом цвете ты выглядишь ошеломляюще.