Кэролайн приятно удивилась.
— Вы разговаривали?
Граф хранил молчание, пока не навис прямо над женой, и если бы она так не удивилась его словам, то наверняка попятилась бы.
Он с презрением покачал головой.
— Я не хотел этого разговора, но он заставил меня прозреть, дорогая.
Брент поднял голову Кэролайн за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза, которые были холодными и гневными.
Он понизил голос до шепота.
— Она оскорбила нас обоих, спросив меня, куда именно ты ходишь каждое утро, и мне пришлось обнаружить полнейшее супружеское неведение, ибо я этого не знаю.
— Брент…
— Но ей не пришлось добивать меня ответом, Кэролайн. Раз ты не хочешь заниматься сексом с мужчиной, за которого вышла замуж, совершенно очевидно, что тебе нужно получать удовлетворение от другого.
Изумленное выражение, ничуть не портившее ее красивого лица, по-видимому, заставило графа запнуться — Кэролайн прочла это в его глазах. Потом он резко убрал руку.
Глубоко вздохнув, Брент закрыл глаза и положил руки на бедра.
— Кто твой любовник?
Кэролайн уставилась на мужа, а когда шок от его слов наконец уступил место негодованию, почти выкрикнула:
— У меня нет любовника!
— Не лги мне, Кэролайн. Я знаю, что они были у тебя раньше, ты ясно дала это понять, так что о твоей девственности речь не идет. Мне абсолютно все равно, кто у тебя ее отнял. — Он смерил ее саркастическим взглядом. — По словам Шарлотты, все знают, что тебя каждый день часами не бывает дома. А теперь, поскольку твои прогулки привлекли и мое внимание, я требую ответить, раздвигаешь ли ты ноги для кого-то из моих знакомых или с кем ты встретилась в Мирамонте, а может, делаешь это для мужчины, с которым спишь уже много лет.
Кэролайн только стояла и смотрела на него. Ее щеки пылали, сердце глухо колотилось. Она хотела отвесить ему пощечину, но не могла этого сделать, потому что ее мозг лихорадочно работал, пытаясь определить, откуда вдруг у него взялись такие дикие мысли. У Кэролайн отлегло от сердца, когда она поняла, что гнев Брента вскипел единственно потому, что Шарлотта видела, как она уходит в теплицу, и нечаянно упомянула об этом при брате. С другой стороны, ей было не по себе: ведь если рассказать о теплице сейчас, Брент вполне может отобрать у нее последний осколок мечты, который ей удалось сберечь. Нужно было признаваться, но осторожно.
Расслабившись, она одарила мужа приятной, ободряющей улыбкой.
— Я ухожу, это правда, но ты не поймешь…
Граф тихо усмехнулся, перебив ее, и с отвращением покачал головой.
— Пойму, Кэролайн, потому что видел это раньше. Женщины — лживые, эгоистичные и жестокие притворщицы. За всю жизнь я не знал ни одной преданной женщины, и ты прекрасно вписываешься в этот образ, потому что обладаешь способностью целовать, как будто в самом деле меня желаешь, тереться о мое тело с мастерством платной шлюхи, но давать выход своей похоти с другим мужчиной. — Он стиснул челюсти. — Жаль только, что я так долго не догадывался, почему ты меня избегаешь. Ирония судьбы, но только другая женщина смогла указать мне на то, что месяцами лежало у меня под носом.