— Ты достойна мужа, который хочет тебя, Кэролайн, такой, какая ты есть, и ты знаешь, что для меня это так. Но как бы я ни нуждался в тебе, я не возьму тебя, если ты пришла сюда из чувства вины, жалости или по каким-нибудь странным соображениям ханжества или долга. — Он опустил взгляд на бокал. — Ибо я также верю, что, несмотря на все мои пороки, я достоин жены, которая разделяет мое желание, хочет меня так же сильно, как я ее. Ради меньшего не стоит терпеть боль.
Уловив значение его слов, Кэролайн отчаянно заморгала, чтобы набраться сил и разогнать туман, затянувший ей глаза. Потом очень-очень медленно, с напускной смелостью она протянула руку, мягко вынула из ладоней Брента бокал, сделала глоток для уверенности и поставила его на стол.
Кэролайн посмотрела в лицо графа, красивое, мужественное, и, вытянув руку, ласково заскользила кончиками пальцев по его твердому, совершенному и полному незаурядного изящества телу. Потом, непоколебимая в своем решении, глубоко дыша, она взяла Брента за руку, потерла большими пальцами его ладонь и раскрыла шелковую накидку ровно настолько, чтобы положить ее себе на грудь.
В тот миг, когда рука графа соприкоснулась с ее кожей, он резко вздохнул и вновь посмотрел на нее, то ли удивленно, то ли смущенно, она точно не знала, но не шевельнулся и не заговорил, просто сидел и смотрел.
Несколько мгновений Кэролайн смело выдерживала его взгляд, а потом прошептала низким, хриплым от страсти голосом:
— В одном ты ошибся, Брент. Твои чувства значат для меня все, и я обещаю никогда больше не причинять тебе боли.
С блаженным согласием в сердце, окончательно и бесповоротно уверившись, что время пришло, Кэролайн медленно закрыла глаза, слегка запрокинула голову и потянула за поясок на талии, раскрывая перед Брентом, обнажая для него всего — глаз, рук и души — единственную часть себя, которой он еще не познал.
Брент не помнил, чтобы когда-нибудь в прошлом его захлестывали такие первозданные, бурлящие эмоции, пожирая его изнутри и делая слабым. Никогда в жизни перед его глазами не представало такое прекрасное зрелище.
Кэролайн стояла не дальше, чем в футе от него, левым боком к огню. Ее прелестное лицо было невинным и нежным, волосы падали до талии светящимися волнами. Когда насыщеннопурпурный шелк соскользнул с нее, трепещущие отблески очага изящно заиграли в перламутровых переливах ее кожи, на холмике ее соска и на нескольких темных, сияющих завитках, сбежавших из тени между ног, чтобы отразить свет от камина.
Брент начал медленно водить кончиками пальцев по ее соску, двигаясь вниз от груди, легко касаясь талии, живота и постепенно переходя к бедру и вниз по внешней стороне ноги. Он почувствовал, как она затрепетала, как под кончиками его пальцев задрожало ее тело, и тогда он нежно двинулся вверх, остановившись на внутренней части ее бедра.