Долгое время стояла тишина. Потом за дверью зашевелились встревоженно и как-то неестественно. Первой мыслью Кэролайн было, что у Брента жар, хотя это казалось маловероятным. Еще утром он был в полном здравии, более того, являл собой превосходный пример возбужденной мужественности. Когда этот образ ярким метеором вспыхнул в памяти Кэролайн, ей пришлось собрать все свое мужество, чтобы взяться за ручку двери, осторожно повернуть ее и открыть дверь.
В комнате Брента оказалось светлее, огонь в камине еще не погас, и, взглянув на кровать, Кэролайн рассмотрела среди колеблющихся теней очертания крупного тела мужа. Минуту она стояла в жутком оцепенении, наблюдая, как граф бьется под одеялами, а голова его мечется из стороны в сторону на подушке.
Это был ночной кошмар. Бренту снился отвратительный сон, и его сознание настолько запуталось в цепких лапах этого монстра, что он метался по кровати, не просыпаясь.
Он чего-то боится.
Встревоженная и завороженная этим зрелищем, Кэролайн на цыпочках подошла к кровати. Одеяло сползло до пояса, обнажив грудь Брента. Стиснутые в кулаки руки крепко прижимали простыни по бокам, мышцы на его шее и животе напряглись, кожа была влажной и блестящей от пота…
Вдруг он заговорил по-французски.
Кэролайн отскочила от Брента, сдавленно охнув. Он дико забился на постели, резко и отрывисто заговорил что-то на языке, которого она не понимала. Внезапно Брент выгнулся всем телом, и в этот момент Кэролайн поняла, что должна что-нибудь предпринять.
Она глубоко вздохнула и протянула руку к его плечу.
Кожа Брента оказалась липкой на ощупь. Он метался головой по подушке, и, пытаясь остановить его, Кэролайн наклонилась и положила ладонь ему на щеку.
В этот миг Брент схватил ее за запястье.
Она чуть не закричала. Он разыграл все это!
— Кэролайн!
Граф сел на постели, широко раскрыв глаза; его дыхание было частым и прерывистым.
У Кэролайн пересохло во рту, и она вдруг затряслась от холода, нараставшего изнутри.
— Кэролайн, — снова пробормотал Брент, привлекая ее к себе.
Она доверилась его рукам; ее мысли путались, тело одеревенело от холода. Кэролайн сглотнула, пытаясь вернуть самообладание.
— Я думала, тебе снился дурной сон, — хрипло прошептала она.
Брент в отчаянии схватился за жену, по-прежнему стоявшую у постели, придвинулся к ней и, дрожа, спрятал голову у нее на груди.
— О боже, Кэролайн, не уходи. Не уходи!
Мольба и неподдельный, какой-то первобытный страх в его голосе заставили Кэролайн принять иррациональное решение.
— Все в порядке, — успокоила она мужа, села рядом с ним и обхватила ладонями его голову. — Я останусь.