— Не надо выражаться. Пока он только подсудимый, — спокойно, но строго предупредил ее председательствующий.
— Простите… — Хорькова прикусила губу, часто замигала глазами, но от слез удержалась и продолжала с той же дрожью и обидой в голосе: — Мне нелегко это вспоминать… Сережу в тот день привели домой его товарищи — избитого, изуродованного, а через полчаса его увезла «скорая помощь». Потом дежурства у постели, поиски дефицитных лекарств, бессонные ночи — боже мой, сколько я пережила тогда и как только выдержало сердце. И за что, спрашивается? Только за то, что мой сын проявил жалость к человеку, хотел сделать доброе дело!
Она вдруг потупила взор и скривила в негодовании губы.
— Я мать, товарищи судьи! Нет для меня ничего дороже ребенка. Я прошу… нет, я требую наказать преступника по всей строгости закона!
Хорькова хотела сесть, но голос народной заседательницы остановил ее:
— Вы сказали «мой первый ребенок»… У ребенка, наверное, есть и отец?
— Был. Но мы развелись. Уже десять лет назад. Я одна воспитываю сына и дочь.
— Отец оказывает детям материальную помощь?
— Помощь… — усмехнулась Хорькова и какие-то недобрые тени сразу легли на ее лицо. — Какую помощь можно получить от инженера по технике безопасности? А сейчас, говорят, и вовсе на пенсии… по инвалидности. Но нам, слава богу, хватает. Обойдемся без него. — Она помрачнела еще больше. — Постойте, а что это за странные вопросы? Кого же здесь судят, меня с сыном или его? — показала пальцем на подсудимого.
— Судят его, — сказал председательствующий. — Но суд должен объективно исследовать все обстоятельства дела.
Он вопросительно посмотрел на помощника прокурора, адвоката и, не услышав от них ничего, произнес:
— Садитесь, пожалуйста, Хорькова. Прошу встать Исмагилову!
Невзрачная бледная женщина медленно поднялась с места и, пройдя к стойке, то ли с испугом, то ли с любопытством уставилась на судей.
— Что вы можете сказать суду? — обратился к ней председательствующий.
— А что говорить-то, — начала она тоненьким голоском, тихо произнося слова. — Я долго была одна, потом вот решилась… родила сына. С его отцом познакомилась в поезде… Растила, воспитывала, не жалела сил. И поваром, и уборщицей, и прачкой работала, ночей не спала. Когда собрала немного деньжат, мотоцикл сыну купила. Думала, пусть ездит, меньше будет торчать на улице и делами всякими ненужными заниматься. И джинсы ему, и кожаную куртку купила. Пусть надевает, думаю, хуже других, что ли. Сын-то так хороший. И по дому когда помогает. Вот только не слушается. Все ходит где-то, поздно домой возвращается. Я уже и так и эдак. Не кончится, мол, добром, не кончится. Так оно и вышло. Пришел домой избитый весь. В саду, говорит, подрались. Оказалось, ребро сломано…