Тридцать шестой (Виленский) - страница 10

— А кому?

— Есть кому. Оставь.

— Я прелюбодействовал.

— В смысле? На стороне трахался? Ты сначала поинтересуйся, что означает слово, а потом употребляй! Это я, блондинка, тебе, гуманитарию, должна говорить? Ну почему вы вечно все к сексу сводите?! И, надо сказать, значение его в жизни переоцениваете. Сильно.

— Ну да, — буркнул я, — особенно ночью я оценил, как вы к нему относитесь.

— Да ладно! Кто ж спорит, что это чертовски приятно?! Но нельзя все сводить к нему — и понятие счастья, и понятие несчастья, и понятие греха, и понятие праведности. Все это намного большие величины.

Тут меня как осенило.

— А что это ты все время «вы» да «вы»? «Вы» — это кто?

— Люди, — спокойно ответила Наташа.

— А ты, значит, не человек?

— Нет.

— А кто?

— Я ж тебе сказала, ты чем слушаешь? Я — твой ангел-хранитель..

— Ага, — саркастически произнес я, — практически каждая женщина считает, что она — ангел. Придумала б что пооригинальней.

Она пожала плечами и промолчала.

— То есть ты хочешь сказать, — не унимался я, — что сегодня ночью я занимался любовью с ангелом? Круто! Я ангела трахнул!

Вообще-то мне было совсем не весело, скорее грустно. И очень страшно. Я не знаю почему, но страшно. До противного ледяного пота по позвоночнику. До спазмов внизу живота. Поэтому я изо всех сил старался бодриться и выжать из этой странной блондинки хоть какую-то человеческую реакцию. Тогда стало бы как минимум понятно, что у нее эти человеческие реакции есть. Но она была спокойна и язвительна, тона своего не меняла, и на этом поле я ей вчистую проигрывал.

— Ну, любовью, предположим, ты занимался не с ангелом, а с земной женщиной Наташей. Просто в образе Наташи был ангел.

— Кстати, а у вас пол есть? Ну там ангел-девочка, ангел-мальчик?

— Нет, — сухо сказала она. — Этого у нас нет. Но, общаясь с мужчинами, я принимаю женский образ, так проще.

— То есть ты могла быть и брюнеткой, и рыжей, и молодой, и старой — любой?

— Да.

— А почему тогда выбрала образ «смазливая блонда»?

— Потому что именно такие тебе всю жизнь нравились.

— Слушай, — продолжал я резвиться, — а ты можешь сейчас стать такой, какая есть? Ну то есть не в образе, а в настоящем виде? Никогда не видел, как выглядят ангелы, да и поверил бы тогда сразу.

Она с жалостью взглянула на меня:

— Лучше не надо. Я, знаешь ли, один раз повелась на такую вот провокацию — вовек теперь не забуду. Один тоже так пристал, мол, покажи да покажи. Я сдуру и показала. И то не себя, а на его глазах просто из женщины превратилась в мужчину. И одним праведником сразу стало меньше. А я очень серьезно получила по голове.