— Что у нас остается? — спросил Беренгер.
— Луговина и холмы, Ваше Преосвященство, — ответил капитан. — Стражники решили, что вряд ли найдут там многое, и оставили их напоследок.
— Тогда они, должно быть, там, — сказал епископ.
— Согласен. Попытаемся захватить их врасплох, Ваше Преосвященство? — спросил капитан.
— А как мы скроем отряд всадников в такую тихую ночь? — спросил Беренгер, не ожидая ответа. — Неважно, капитан, насколько медленно и осторожно мы будем действовать.
— Совершенно верно, Ваше Преосвященство.
— Я бы хотел быстро поскакать туда с зажженными факелами, — сказал Беренгер. — Если только у вас нет веских причин не делать этого.
— Веских причин? Нет, — ответил капитан. — Значит, будем действовать открыто.
— Но только когда окажемся на месте, Ваше Преосвященство, — негромко сказал сержант.
— Договорились? — спросил Беренгер.
— Договорились, — ответили все.
Падение больше не казалось желанным исходом. Ракель охватил страх; ноги ее задрожали. Под ее ступнями опять осыпалась земля. Она сделала глубокий вдох и попыталась размышлять здраво. Как далеко она упадет? Может быть, в конце концов она просто сползет на дно оврага и окажется у подошвы холма, и они будут смеяться надо всем этим, когда сойдут синяки. Или чернота внизу может скрывать речную долину; тогда ей конец. Склоны долины высокие, крутые, на них не удержится даже самая ловкая коза. Девушка начала молиться вполголоса.
— Послушайте, сеньора, — послышался мягкий крестьянский голос со странным акцентом. — Я спускаю к вам веревку. Она толстая, на ней есть узлы. Посоха пока не выпускайте, но другой рукой ощупывайте спускающуюся веревку, когда дойдете до третьего узла, обхватывайте ее прямо над узлом обеими руками. Сожмите колени над первым узлом, и мы вас вытащим. Держитесь крепко.
— Поняла, — ответила Ракель. — Третий узел.
— Когда будете готовы, крикните: «пора».
Ракель схватила веревку левой рукой, выпустила посох и потянулась к веревке правой. При этом земля под ней осыпалась. Она громко крикнула: «Пора!» и ухватилась за веревку обеими руками, опустилась по склону дюймов на десять, потом веревка натянулась. Тело ее беспомощно болталось, пока она старалась сжать колени на конце веревки.
На девушку дождем посыпались земля и камешки. Веревка глубоко врезалась в край, пока не дошла до твердой породы, и потом Ракель, касаясь земли, поднималась рывками вверх, пока вдруг не оказалась лежащей на животе. Она открыла глаза и смутно увидела перед собой две пары обуви.
— Нам лучше уйти отсюда, — сказал Жуакин. — Можете идти, сеньора?