Она показала на приткнувшийся у стены клавесин, заваленный декорациями любительского театра. Перламутровые инкрустации на крышке казались отблесками безвозвратно ушедшей жизни, неторопливого дворянского уклада, где находилось место и танцам, и музыке, и литературным вечерам, и театральным премьерам.
– Какие были времена! – вздохнула Тина, смахивая пыль с клавесина. – Аж завидно.
– Нам ли кому-то завидовать?! – возразила Лида, с любопытством озираясь.
– Неужели где-то здесь боярин Темный закопал свои сокровища?
– Вряд ли…
Сиур с Никитой расчищали путь ко входу в потайное помещение.
– Дай-ка фонарь, – попросил Сиур и направил свет под нужным углом. – Кажется, здесь…
– Я вижу! – обрадовался Горский.
Перед глазами присутствующих свершилось удивительное превращение: на старой кирпичной кладке образовалось изображение огромного Глаза, который в упор уставился на всю компанию.
– О-о!
– Глаз Дракона… – прошептала Лида. – Это здесь! Вход…
Все как завороженные стояли и смотрели на игру света и тени, создающую полное впечатление мерцания зрачка, трепета ресниц магического Глаза, взирающего на них из невероятно далекого затерянного прошлого…
Сиур нажал на рычаг, и стена бесшумно поехала внутрь.
Никто не шелохнулся. Казалось, перед каждым из них возникла невидимая преграда, которая отделяла привычный и знакомый мир от полной и страшной неизвестности.
– Медлить нельзя, – решительно сказал Никита. – Идемте. Валерия, давай руку…
– Первым пойду я, – возразил Сиур. – Я уже бывал в этом помещении и более-менее знаком с обстановкой. Тина, иди сюда. Второй фонарь у тебя?
Она молча кивнула.
– Давай!
Сиур направил мощный поток света в темноту, сразу поглотившую его. Тина испуганно ойкнула:
– Как странно… Я боюсь.
– Здесь необычный эффект, – объяснил Сиур. – Свет проникает только на пару шагов вперед. Я забыл предупредить. И еще может загрохотать метрополитен, так что будьте готовы.
Никита поторапливал. Они с Валерией шли вторыми, за ними следом Лида, а замыкал процессию Горский с фонарем и сумкой через плечо.
Потайное помещение поражало простотой и обыкновенностью – сушь, камень и пустота. Даже паутины нет. Тишину нарушали только шаги и дыхание людей. Горский, которого одолевало любопытство, освещал фонарем стены, сводчатый потолок и пол, метр за метром. Ничего стоящего, что могло бы привлечь внимание, он не обнаружил. Очень старая кладка, пыль…
– А это что?
Тина остановилась у ниши в стене – единственной достопримечательности странного подземелья. Сиур осветил углубление. Свечной огарок все еще стоял там.