Многие летчики могут рассказать вам, что с авиацией, как ни с чем другим, особенно связаны предчувствия. Вот что произошло за десять дней до 26 мая 1979 года с 23-летним Дэвидом Бутом из Цинциннати (штат Огайо): каждый раз, когда он засыпал, ему снился один и тот же кошмар. Он слышал, как замолкают турбины самолета, потом видел пассажирский самолет «Американских авиалиний», который разворачивало на взлетной полосе почти в обратную сторону, затем самолет терял равновесие, его несло по ВПП, и он взрывался где-то неподалеку от здания аэропорта. От взрыва взметались огромные языки оранжевого пламени, Бут даже чувствовал их жар. Он был настолько обеспокоен, что решил позвонить в контору «Американских авиалиний». «Нет сомнений, — говорил он, — что подобное вскоре случится. Это не было похоже на сон — это было похоже на то, как смотришь телевизор». К нему отнеслись сочувственно, но, естественно, ничего не предприняли. К сожалению, сон Дэвида Бута оказался пророческим. В пятницу, 26 мая, в международном аэропорту Чикаго пассажирский самолет DC-10 «Американских авиалиний» потерпел катастрофу сразу после взлета — почти таким же образом, как это приснилось Буту. Это была одна из крупнейших катастроф в авиационной истории Соединенных Штатов, она унесла 273 человеческие жизни.
В начале тридцатых годов сэр Виктор Годдард совершал полет на аэроплане с открытой кабиной, без радио и навигационных приборов. Он летел в густой облачности, когда его аэроплан неожиданно сорвался в неуправляемый штопор. Не зная, где точно он находится, и отчетливо понимая, что гористая шотландская местность может в любое мгновение стать его могилой, он отчаянно боролся со штурвалом и неожиданно вынырнул из облаков на высоте всего лишь 60 м от земли. Внизу он увидел знакомую дорогу и полетел прямо по направлению к ближайшему аэродрому Дрем. Вскоре на горизонте показались черные ангары. На подходе к аэродрому он по-прежнему сражался с плохой погодой: тучи, дождь и злые воздушные потоки осложняли его путь. Затем чудесным образом все вокруг вдруг озарилось солнечным светом, будто бы кто-то повернул выключатель и включил освещение.
Он понял, что он ближе к земле, чем полагал, и потянул штурвал на себя, чтобы перевалить через крыши ангаров. Подлетев к ним, он заметил нечто любопытное. Стоящие на аэродроме бипланы все были окрашены в ярко-желтый цвет, а механики, суетившиеся около еще одного желтого самолета в воротах ангара, были одеты в синюю форму. Виктор Годдард только накануне был на аэродроме Дрем, и все самолеты там серебрились алюминиевой краской, а отнюдь не желтой. И форма механиков была коричневой, а не голубой. Также было удивительно, что он, хотя и летел на опасно низкой высоте, едва не задевая брюхом ангары, не привлек никакого внимания находящихся внизу людей, как будто они не слышали громко ревущей и приближающейся к ним опасности.