В толпе одни отпускали шуточки насчет рогов, что прятались у него под шляпой, другие торопливо крестились, потому что астрологи предсказали, что в день его приезда прольется кровь.
Однако принц без приключений добрался до Лувра, и его проводили прямо в покои регентши, желавшей тем самым подчеркнуть, что речь идет о родственной встрече. Король ждал его, стоя возле матери. В покоях находился еще один принц крови, граф де Суассон, который откровенно и неприкрыто скучал. Присутствовавшим на аудиенции кардиналам, находившимся в это время в Париже, де Сюлли и нескольким приглашенным дворянам тоже было совсем не до веселья.
Сколь бы ни было это неприятно принцу де Конде, но он был вынужден преклонить колени перед Людовиком XIII. Несмотря на юный возраст, король выглядел весьма величественно. Без малейшей улыбки он поднял коленопреклоненного Конде, на секунду обнял его, сказав несколько приветливых слов, после чего принц встал на одно колено перед регентшей, и та приветствовала его с радостью, похожей на выражение симпатии. Разве не стоял перед ней отважный мужчина, который посмел открыто противостоять королю в его любострастных посягательствах на супругу?
Королева так была к нему расположена, что поселила его в особняке, когда-то принадлежавшем де Гонди, а потом подарила ему этот особняк, прибавив и еще небольшой подарочек в 300 000 ливров!
Ее щедрость тут же заставила призадуматься графа де Суассона и других принцев, более или менее открыто выражавших свою враждебность регентше, тогда как Мария де Медичи готова была осыпать их золотом, только бы они позволили ей спокойно властвовать.
Однако только один из присутствующих точно знал, чего ему ждать от будущего. Это был бедный де Сюлли. Он прекрасно понял, куда расточатся те миллионы золотом, которые он так старательно собирал и берег в Башне казны в Бастилии! Он ничего не мог поделать и пришел в отчаяние. И был прав.
Вскоре и Кончини получил немалую сумму, чтобы приобрести себе маркизат д'Анкр и крепости Перон, Руа и Мондидье. Стало быть, Галигаи стала маркизой! Но конца тратам не предвиделось. Скоро-скоро должна была состояться коронация юного короля.
И она состоялась 17 октября в Реймсе с подобающей пышностью. Но куда было коронации сына до коронации матери! Мария де Медичи не уставала рассказывать всем и каждому, как великолепно было ее торжество, рай небесный не мог быть прекраснее!.. Так, во всяком случае, она об этом рассказывала.
Надо признать, однако, что и в самом деле эти две коронации нельзя было сравнивать. Коронация в Реймсе была не столько церемонией, сколько таинством. Главным смыслом ее было не возложение короны, а помазание святым елеем, в реймсском соборе «исполнялся обряд, идущий из глубины веков, когда мирское тесно переплеталось с божественным... Помазанный святым елеем монарх открывался новой жизни, получал божественное величие... Ибо король Франции был не обычным государем, но воином Божиим, Его мечом. И в этом был главный смысл коронации»