— Где мы? — осторожно спросила я, ступив на твердую землю. Впрочем, по моим личным ощущениям она качалась и кружилась, как после долгого катания на карусели.
— В моих охотничьих угодьях, — объяснил Шемитт, жутковато улыбаясь. — Я выбираюсь сюда отдохнуть, поохотиться…
И окинул меня весьма плотоядным взором.
Я натянуто улыбнулась: вот нахал, еще и подкалывает несчастную жертву полета (очень хотелось потереть отбитую пятую точку, но при Шемитте я стеснялась)!
Драконья морда приблизилась ко мне, с интересом принюхалась, отчего мои волосы зашевелились. Разумеется, не от ужаса, а просто от движения воздуха!
— И на кого мы будем охотиться? — поинтересовалась я, поправляя одежду.
На мгновение представилось: одетая в деловой костюм женская фигурка, потрясая копьем или ружьем, мчится за ополоумевшим от ужаса зверьком…
Я искренне рассмеялась.
Шемитт улыбнулся, видимо, также вообразив нечто подобное.
— Охотиться буду я, — объяснил он, ласково коснувшись моей щеки кончиком языка (размером с руку!). — А вы идите в охотничий домик вон за тем холмом.
Он фыркнул и улетел, не дожидаясь моей реакции, а я поплелась в указанном направлении…
Честно говоря, это было самое экстремальное свидание в моей жизни.
Первым делом пришлось сбросить туфли, поскольку шпильки совсем не годились для ходьбы по песку и траве. Впрочем, босиком тоже не слишком удобно. К счастью, в домике нашлось все необходимое, включая тапочки (правда, размеров на пять больше, чем нужно) и аккуратный туалет…
Шемитт вернулся через полчаса с тушей в зубах.
Процесс приготовления бедного барашка заслуживал отдельного рассказа.
Устроившись на бревнышке, застеленном полотенцем, я зачарованно следила, как дракон сосредоточенно и очень бережно обдувал добычу пламенем, добиваясь равномерного и умеренного запекания. Похоже, такой способ готовки был для него не в новинку.
Скворчащий жир, ароматный дымок, почти нетронутая природа вокруг, — все это звало расслабиться, но одновременно пугало.
Вдруг живо представилось, что дракон так же ловит и жарит меня…
Я постаралась отогнать нелепую мысль, хотя отметила, что хищные замашки Шемитта изрядно действуют на нервы.
Впрочем, мой собеседник не человек, нужно четко это усвоить и не ждать от него привычного поведения. Драконы всегда стояли особняком от иных рас: не просто разумные существа, а живое воплощение стихии, и только теперь я начала осознавать, что это значит.
По всей видимости, Шемитт заметил мое нервозное состояние, поскольку вскоре отправился за холм и вернулся уже в человеческом облике. Почему-то привычный вид Шемитта принес мне облегчение, хотя дракон мог в любой момент сменить ипостась.