От 20 часов 01 минуты
до 20 часов 14 минут
Ник Мемфис, находившийся в оперативном штабе в здании имени Гувера на Пенсильвания-авеню, услышал приказ убивать, отданный Эндрю Никсом, мечтающим о славе Эрика Харриса и Сын Хи Чо, воином ислама, чемпионом в стрельбе от первого лица, полным козлом, и еще до того, как предложение было закончено, он уже кричал в микрофон, подкрепляя свои слова жестами:
– Макэлрой, вышибай окно к черту, вышибай его и поражай цели! Рей, ты можешь поддержать снайперов?
Однако Ник на мгновение опоздал, поскольку Макэлрой, также услышавший эту декларацию намерений, уже выдернул шнур и почувствовал, как веревка, скреплявшая предохранительные рычаги шоковых гранат под кевларовой каской, освободилась, и в следующую секунду прогремел взрыв, громкий и резкий, многократно усиленный в своей действенности собирательным эффектом каски – да еще придавленной тяжестью пуленепробиваемых бронежилетов, – которая направила всю энергию вниз, сквозь стекло, разодрав толстый плексиглас, превратив его в облачко мельчайших сверкающих брызг, подобных капелькам воды, и открыв дыру с неровными краями, похожую на прорубь во льду.
Казалось, разорвался артиллерийский снаряд. Кевларовая каска отправилась на орбиту; грохот шоковых гранат, специально созданных для этой цели, усиленный в двенадцать раз, словно острыми иглами вонзился в барабанные перепонки всех, кто находился поблизости, а от ударной волны и последующей вибрации содрогнулась земля.
Еще не оправившись от звона в ушах, Макэлрой уже схватил винтовку и через мгновение занял положение с упором у края окна, глядя в оптический прицел на затянутое дымом внутреннее пространство комплекса. В том, что он увидел, не было ничего определенного: клубящееся марево, нечто абстрактное. Далеко внизу заложники разом поднялись и бросились врассыпную, а по периметру толпы вспышки, частая дробь выстрелов, шоковая волна энергии, свидетельствующие о том, что боевики открыли огонь. Еще через секунду другой снайпер, с биноклем, уже кричал:
– На два часа, вижу боевика, вспышки выстрела. Дейв, на два часа!
Макэлрой мысленно представил себе циферблат, прикинул, где находится соответствующее деление, развернулся и увидел вспышки, увидел тощего чернокожего парня в черном и арабском платке, выпускающего пулю за пулей из своего «калашникова»; вспышки выстрелов озаряли лицо юнца, показывая его возбуждение, радость, наслаждение. Он стрелял с бедра в мечущуюся толпу перед собой, и Макэлрой навел перекрестие ему на переносицу – десятикратное увеличение показало лицо так же отчетливо, словно на экране телевизора, да еще высокой четкости, – он вспомнил, что стреляет вниз, поэтому опустил винтовку примерно на угловую минуту, и тут винтовка дернулась у него в руках; он выстрелил инстинктивно, не дожидаясь приказа, указательный палец правой руки принял решение самостоятельно, и Макэлрой записал на свой счет первого убитого врага: пуля раскроила боевику голову, выбрасывая черную пенистую жидкость, у него подогнулись ноги, и он упал на пол, тяжело, навсегда.