Она жалобным тоном рассказывала о том, что городской совет Алис предложил запретить распитие спиртного в общественных местах.
— Где же нашим людям пить, — возмущалась она, — если им запретят пить в общественных местах?
Потом я увидел, как через весь сад ко мне направляется спортсмен-зануда. Он переоделся в футболку с символикой Движения за земельные права и удлиненные сине-зеленые шорты. Надо заметить, лицо у него было довольно приятное, хоть и с кисловатым выражением. Звали его Киддер. Резкий, восходящий тон, которым он завершал каждую свою фразу, придавал каждому его утверждению, даже самому догматичному, неуверенную и вопросительную интонацию. Из него вышел бы отличный полицейский.
— Как я уже говорил тогда в пабе, — сказал он, — эпоха таких исследований уже кончилась.
— Каких это — «таких» исследований?
— Аборигенам уже осточертело, что за ними подглядывают, как за зверюшками в зоопарке. Они призвали положить этому конец.
— Кто призвал положить этому конец?
— Они сами, — сказал он. — И их общинные советники.
— И вы — один из них?
— Да, скромно подтвердил он.
— Означает ли это, что я не могу поговорить ни с одним аборигеном, не попросив предварительно разрешения у вас?
Он выставил вперед подбородок, опустил веки и посмотрел в сторону.
— Не желаете ли, — спросил он, — пройти обряд инициации?
И добавил, что если я пожелаю, то мне придется подвергнуться обрезанию, если я еще не обрезан, а затем еще и подрезанию: последнее, как мне конечно же известно, состоит в том, что тебе сдирают кожу с уретры, как банановую кожуру, а затем делают там надрез каменным ножом.
— Спасибо, — ответил я. Я лучше воздержусь.
— В таком случае, — заметил Киддер, — у вас нет права совать нос в дела, которые вас не касаются.
— А вы прошли инициацию?
— Я… э… я…
— Я спрашиваю: вы прошли инициацию?
Он провел пальцами по волосам и заговорил более любезным тоном.
— Полагаю, вас следует ознакомить с некоторыми стратегическими решениями, — сказал он.
— Я весь внимание.
И Киддер, развивая тему, стал говорить о том, что священное знание является культурной собственность туземных народов. Все знания такого рода, которые попали в руки белых людей, были исторгнуты у аборигенов или обманом, или силой. И теперь их следовало депрограммировать.
— Знание есть знание, — возразил я. — От него не так-то просто избавиться.
Он со мной не согласился.
«Депрограммирование» священных знаний, продолжал он, означает следующее: нужно изучить архивы, где собраны неопубликованные материалы, касающиеся аборигенов, а затем вернуть все важные страницы полноправным «владельцам». Это означает, что авторские права нужно отобрать у автора книги и передать описываемому в ней народу; фотографии нужно возвратить изображенным на них людям (или их потомкам); звуковые записи — тем, чьи голоса на них записаны, и так далее.