– Что случилось? – услышала она сквозь собственные рыдания голос мужа.
Жанна обернулась. Леша и Андрей стояли, запыхавшиеся, у лестницы.
– Жанна, что произошло?
– Леша, скорее. Там с Крошкой кто-то был. Он запер дверь.
Страхов отодвинул жену, отошел назад и, сделав шаг вперед, ударил ногой в замок. Дверь гулко ударилась о стену. Алена сидела спиной к ним и рисовала. В комнате больше никого не было. Леша подбежал к окну – все створки были закрыты. Повернулся и осмотрел детскую. Прятаться было негде. Две раскладушки стояли сложенные у правой стены.
Жанна очнулась и снова зарыдала. Подбежала к дочери, схватила ее за плечи и закричала:
– Почему ты мне не открывала?! Почему?!
– Мамочка, меня здесь не было. Мы с Бэби ходили к нему домой.
Леша подошел к дочери и присел на корточки.
– Крошка, милая, а где живет Бэби?
Девочка выбрала один из своих рисунков и ткнула в него. Когда она убрала палец, Леша увидел колодец.
* * *
Алексей подошел к колодцу. Из-за того, что сказала Алена, страх перед этой засыпанной ямой вернулся. Он вспомнил свой первый визит сюда, как он боялся открыть крышку. Но Леша тут же отмахнулся от этих мыслей.
«Не живет здесь никакой Бэби, нет никаких безликих паучих. Ничего этого нет. Мне просто нужно выкурить сигарету».
Леша отошел от колодца и посмотрел на соседский участок. На лавке у сарая дремал Семен Игнатьевич. Леша ловил себя на мысли, что рад видеть только этого соседа. Он мог проговорить с ним хоть сутки.
– Иди сюда, Леш, – позвал старик.
Леша подошел к сараю, отодвинул штакетник и пролез на соседский участок.
– Присаживайся, сынок.
Леша сел и уставился прямо перед собой, на обнаженный лес.
– Ну что, как обжились?
Страхов пожал плечами.
– Мы в доме первый раз переночевали.
– Порой этого достаточно, чтобы понять, твое это или нет.
Леша не совсем понял, о чем говорит старик, но не стал переспрашивать, просто кивнул.
– Как провели ночь?
Алексей посмотрел на Семена Игнатьевича. Он хотел понять, что от него хочет услышать сосед.
– Нормально, – так и не поняв, ответил Страхов.
На самом деле ни хрена не нормально. Ему не давали покоя кошмары и видения. Может быть, белая горячка курильщиков знакома соседу?
– Семен Игнатьевич?
– Да?
– Вы курите?
– Нет. Но были времена, когда мои легкие удивлялись, что еще работают. Три пачки в день, сынок. Три пачки. Пока я не решил, что выкурил свое с лихвой.
– И давно? Давно вы решили бросить?
– В тот же день, когда и бросил, – улыбнулся старик. – Двадцать семь лет тому назад. В свой шестидесятый день рождения.
– Вам сейчас восемьдесят семь? – удивился Леша.