— С этой точки зрения я нахожу, что ты совершенно прав, — согласился лорд после минутного размышления. — Даю тебе слово, что маркиз де Тревьер не узнает ничего о тайных приспособлениях в отеле.
Мак-Грегор возненавидел де Тревьера с первого же дня его поступления к Коллингвуду. Причин для ненависти было много. Во-первых, Мак-Грегор ревновал адмирала к молодому секретарю, во-вторых, ему порой казалось, что Фредерик кидает на лорда взгляды, исполненные ненависти. Наконец, шотландцу удалось однажды ночью подсмотреть, как молодой человек, саркастически улыбаясь, упивался страданиями адмирала, когда тот метался по своей постели, преследуемый галлюцинациями. С этого дня Мак-Грегор окончательно убедился, что Фредерик де Тревьер поступил к Коллингвуду неспроста, что он шпион, действующий либо в собственных интересах, либо подосланный другими. Верный слуга понял, что, во всяком случае, его господину грозит опасность.
Сначала он хотел рассказать все герцогу, но потом раздумал, решив собрать побольше данных для изобличения коварного секретаря и для этой цели не спуская с него глаз ни на одну минуту.
С этого времени Мак-Грегор сделался, так сказать, тенью Фредерика де Тревьера, подстерегал малейший его взгляд, малейший жест, перетолковывая их по-своему. Частые отлучки секретаря по приезде в Лондон еще более заинтриговали Мак-Грегора. Шотландец заметил, что молодой человек знает столицу Англии как свои пять пальцев, хотя адмиралу говорил, будто ни разу в жизни здесь не был.
Однако, несмотря на всю бдительность, Мак-Грегор еще не открыл ничего определенного.
Теперь понятно, почему шотландец взглянул с такой ненавистью на секретаря, когда тот велел ему уйти из библиотеки. Отношения между ними обоими были крайне натянуты, хотя Фредерик Бьёрн и не подозревал всего.
Молодой человек едва успел обменяться с Надодом несколькими банальными фразами, как вошел лорд Коллингвуд, к великому удовольствию обоих собеседников, не знавших, о чем им говорить и как себя держать друг с другом.
Фредерик де Тревьер сейчас же ушел из библиотеки, и адмирал остался с Надодом наедине.
— Извините, что я заставил вас ждать, — сказал Коллингвуд. — Заседание палаты было очень бурное и затянулось… Мой секретарь говорил вам, какой у нас вышел досадный случай?
— У вас нет денег наличными? — перебил его со своей обычной живостью Надод, испугавшись за свое место на корабле, удержанное им заранее.
В этом восклицании было столько тревоги!..
— Извините, Надод, — возразил удивленный адмирал, — деньги здесь — вся сумма, какая нужна.