— Великая государыня, если позволите, то я… Я куплю себе ещё три дома. Продают тут небезызвестные вам князья и вельможи один дом на Мойке, почти что рядом с моим, другой, с каменными палатами, на Неве, на Фонтанке ещё один.
— Ну так покупай, кто же тебе не велит: теперь ты сам себе хозяин.
— Матушка-государыня, не знаю, как тебя благодарить: выбирай сама, какое тебе благо от меня надо, а я пока порадую тебя любопытным известием, полученным из киргиз-кайсакской степи от Татищева. Есть, оказывается, небесные кони.
— А я что тебе говорила! — Глаза у Анны Иоановны радостно заблестели. — Я говорила есть, стало быть, есть! Ну так сказывай, где эти небесные кони пасутся. Не на небесах ли? А то, может, и там трава есть?
— Туркмены разводят этих коней.
— Бог ты мой, а мы и не знали! От Астрахани до туркмен далеко ли? Вёрст триста небось.
— Не те туркмены разводят небесных коней. — Волынский озабоченно стиснул пальцами подбородок. — Есть ещё коренная Туркмения, находится она рядом с Персидой. В глухие давние времена персы владели нынешними землями туркмен, потому и назывались небесные кони персидскими. А ныне, когда туркменские племена никому не подчиняются, то и кони небесные теперь называются туркменскими.
— Вон оно как! — заинтересовалась императрица. — А есть ли пути к тем туркменам?
— Есть пути, но весьма опасные. Вспомните, что сталось с поручиком Бековичем-Черкасским, любимцем Петра Великого, когда он отправился в те края. Он и до Хивы ещё не дошёл, а уже растерзал его хан Ширгази: тело соломой набили — чучело сделали, а голову бухарскому хану отправил…
— Страсти-то какие. Выбрали казнь, какую и нарочно не придумаешь, — возмутилась Анна Иоановна, а Волынский продолжал:
— Ему в тот год умереть на роду было написано. Я видел Бековича в Астрахани. Чуть ли не в один день мы отправились в чужие края: он — в Хиву, а я к шаху в Перейду. Со взморья я заехал попрощаться с ним, а он мне говорит: «Предчувствую недоброе, Артемий, сердце болит — дальше уж и некуда, прямо разрывается». Я-то тогда подумал: «Неужто трусит князь Черкасский?» А потом уж узнал, что предчувствия его были гласом с неба. Жена его и две дочери поехали в лодке проститься с ним, да и утонули все трое.
— Ох, Господи, помилуй меня! — Анна Иоановые перекрестилась.
— Утонули, — печально произнёс Волынский. — Волна большая накатилась и перевернула лодку. А князь, пока в Хиву ехал, умом ослабел. Всё ему стало нипочём. Ширгази предложил ему разделить отряд на пять частей и разместить казаков в пяти кишлаках. Был бы в здравом уме, сообразил, что ни в коем разе нельзя этого делать, но князь лишь рукой махнул: делайте как лучше… А когда развели казаков и солдат — тут же хивинцы налетели на них и всех порубили… Ну так это было возле Хивы, а те места, где обитают небесные коки, много южнее. Долина там сказочная возле гор, а селения называются Дурун и Ниса, которая была столицей Александра Македонского во время его походов на Восток. Небесных коней дарили ему парфяне… Но небесные кони выведены за три тысячи лет до Македонского… Предание живёт, что они одомашнены ещё до пророка Зороастра… А то, что сказывал старухе Куракиной посол персидский Измаил, будто какой-то пророк на сих конях к звёздам летал, то это и есть пророк Зороастр. Ибо если перевести его имя на русский, то будет так; Зоро — борец, а астра — звезда. Вот и получается — звёздный борец…