— Летом жарко, господин подпоручик, мешки с жареным мясом обливаем всё время, чтобы не испортилось…
Русские беседовали, а сами посматривали в ту сторону, где паслись кони. Табун был далеко от ледниковых башен, и прежде чем попасть туда, гости нагляделись на всякое. Проходя мимо шатров, увидели немало шапок самого разного покроя и фасона.
— Вот чудеса-то! — воскликнул Муравин. — Сроду не видал столько головных уборов! Откуда взялось столько?!
— С убитых сняты, — первым догадался Арслан. Кровь с шапок смыли, а теперь сушат. Потом повезут в Хорасан и продадут на базарах.
— Ба, да каких тут только нет шапок! — удивился Муравин. — Малахаи, треухи лисьи, тельпеки туркменские — чёрные и белые, шапки каджари, турецкие фрески… Смотрите, даже красные, как вёдра, шапки кизыл — башей! А это, наверное, индийские тюрбаны… Смерть во всех семи цветах радуги выползла на поле… А сколько смертей ещё впереди… О Боже, глупое человечество, куда ты идёшь! Куда ты тащишь мир!
Только прошли мимо шапок, увидели шатёр со всевозможной одеждой: чекмени, халаты красные, синие, зелёные, шаровары, кафтаны… Дальше сапоги и чарыки всех расцветок. А вот целая куча, сложенная из железа. Арслан подошёл, присмотрелся, сказал удручённо:
— Стремена, удила, цепи…
— Видно, и коней погибло не меньше, чем людей, — сказал Муравин и заглянул в ближайший шатёр: — А тут сабли — навалом лежат. Вот оно жестокое лицо войны!
Не доходя до поля, где паслись кони, провожатые персы остановили русских гостей. Сели на траву, подождали, пока появится сейис. Вот он пришёл. Персы доложили ему о распоряжении Надир-шаха выдать десять скакунов царскому двору России. Сейис кивнул и сказал Муравину:
— Дурунских и нессинских коней у нас много. Выбирайте сами, на каких укажите, таких и отловим.
Муравим снял треуголку, промокнул платком вспотевший лоб.
— Ну что, Арслан-хан, ты лучше нас знаешь, какие кони нужны царскому двору. Кто тебя наставлял, когда ты в путь-дорогу отправлялся? Не сама же государыни! Небось, какой-нибудь знаток лошадей из Санкт-Петербурга — шталмейстер или егермейстер…
Сейис вывел на поле коня и пустил его по кругу. Конь густо-жёлтого цвета сначала пошёл медленно, по с каждой минутой набирал скорость и преображался в неписанного красавца: ещё скачок-другой — и взлетит в небо. Русские с восторгом смотрели на лихого скакуна и не могли отвести глаз от него. Сейис, остановив скакуна, подошёл к офицерам, а конь, разгорячившись, никак не мог успокоиться: становился на дыбы и выплясывал дробь копытами. Едва удерживая коня на поводу, сейис предложил Арслану: