— Быстро вернулся, — насмешливо сказал хан. — Не зря говорят, кто мало говорит, тот много делает. Молчал всю дорогу, о женщинах вообще не говорил, а на деле вон оно как получилось. Откуда ты знаешь эту женщину?
— Ай, скажу тебе, всё равно не поверишь, кто она.
— Почему не поверю? Тебе я поверю, ты лишних слов не говоришь, но лишнего много делаешь.
— Я знаю, ты давно живёшь на Мангышлаке, Камбар-бек… Значит, ты должен помнить губернатора Волынского.
— Вах, джигит, конечно, я помню его, но при чём тут он, если мы говорим о красавице?
— А притом, что это его вторая жена…
— Да что ты! — удивился Камбар-бек. — А почему она к тебе лезет?
— Камбар-бек, веришь — не веришь, ко эта женщина, не боясь никого, ушла от Волынского и сделалась моей. Я долго жил с ней в Казани, потом уехал в Арзгир. А теперь встретились — и сам не рад! Оказывается, у неё от меня сын, живёт здесь, вместе с пей.
— Вот это да, джигит! — удивился Камбар-бек, вскочив с постели. — Не пойму, почему ты не рад встрече?
— Муж у неё есть… Я с ней разговор вёл в одной комнате, а в другой её муж спал…
— Но сын-то твой! Причём тут её муж? Забери и её, и сына с собой! У туркмен нет привычки своих детей по всему свету разбрасывать…
— Сердце заболело, не знаю, как быть, — признался Арслан.
— Ладно, ты успокойся и постарайся уснуть; утром сердце тебе подскажет, что дальше делать.
Арслан проворочался до полуночи, а когда уже стал засыпать, дверь в комнату легонько скрипнула и старушка-горничная позвала:
— Эй, с краю… Ты что ли Арслан? Оденься да выйди на минутку.
Выйдя, Арслан спустился следом за горничной вниз и вновь оказался в комнате Юлии. Она ждала его, а рядом за столом сидел паренёк, очень похожий на Арслана. Он уже был посвящён в тайну, которую долго скрывала от него мать, и, увидев отца, насторожённо посмотрел в упор. Дрогнуло сердце Арслана: схватил он за плечи сына, встряхнул и привлёк к себе. Юлия заплакала и закрыла лицо подушкой…
— Прости, Арслан, сын пожелал увидеть тебя — я не могла отказать ему в этом.
— Куда ты едешь, отец? — стеснённо спросил Руслан.
— В Санкт-Петербург едем, к самой императрице. Туркмен к ней везу, захотела царица познакомиться с ними.
— На обратном пути заедешь?
— Заеду, Руслан… Обязательно заеду: гостинцев из Санкт-Петербурга привезу.
— Ох, счастье моё горькое. — Юлия вздохнула, потянулась к графину и налила в рюмки. — Давайте-ка выпьем за встречу.
Выпили молча по одной, потом по второй… Водку пил Арслан впервые, но не заметил ни крепости её, ни горечи, ни того, как разговорился вроде бы ни с того ни с сего. Вот уже и сына обнял, целовать стал. А потом Юлию привлёк к себе и, сидя с ней на диване, ласкал её, произнося самые нежные слова.