— Да тоже успел пристрелить одного гада под Ворожбой, пальнул из СВТ.
— А где же твоя самозарядная?
— А вон в «козлах» стоит. Парабеллум хорошо, но и со своей винтовкой решил не расставаться. Для дальней стрельбы она надежнее. — ответил Королев.
Когда командир и комиссар ушли, к нам приблизился молодой коренастый парень лет двадцати четырех.
— Я начальник штаба отряда, фамилия моя Черников, воинское звание — политрук. Моя задача — зарегистрировать вас в нашем отрядном списке, удостовериться документально, кто есть кто и откуда к нам прибыл. Беседовать буду с каждым в отдельности, как раз и комната командира сейчас свободна.
Мы по одному заходили в смежную комнату, предъявляя документы. У некоторых никаких документов не оказалось, кроме металлических жетонов, в которых были заложены записки с краткими сведениями о солдате: фамилия, имя и отчество, год и место рождения, каким военкоматом и когда призван, сведения о родителях или жене, или других близких родственниках. Эта запись в жетоне была бы удостоверяющим документом, если заверена подписью должностного лица и печатью военкомата или воинской части. Красноармейские книжки в начале войны еще не всем были выданы, поэтому некоторые из нас и оказались без документов. В то время мне казалось в порядке вещей, что некоторые из нас не имеют красноармейских книжек, но, как я понял, это не безразлично было для Черникова. Правда, таких среди нас оказалось лишь трое. Беседовал с ними начальник штаба очень долго.
После соблюдения всех формальностей, нас распределили по подразделениям. Меня назначили командиром взвода в группу лейтенанта Темникова. Мне как-то было не привычно слышать «в группу» вместо «в роту». Оказывается, первое время в отряде основными подразделениями были группы, которые по мере увеличения их численности стали называться взводами, а некоторые ротами.
Дмитрия Швецова зачислили в ту же группу, в отделение Корнюшина пулеметчиком.
Вечером мой взвод был назначен в караул по охране поселка и штаба отряда. Караульное помещение располагалось под одной крышей со штабом. Расставив посты, я с бодрствующей сменой расположился в штабной комнате, в которой вечером уже никого не было. Пришел Черников, высыпал из мешка на стол огромную пачку топографических карт, и начал их разбирать. Я заметил, что он копается напрасно, не обращая внимания на номенклатурные обозначения каждого листа. Найдя лист с обозначением Севска, он начал искать листы районов Дмитриева и Хомутовки. Я не выдержал:
— Товарищ начальник штаба, разрешите вам помочь!