Когда в начале совместной жизни они договаривались о распределении ролей, решили, что Марго будет дома с детьми, а Берт станет зарабатывать для них деньги. Марго сама этого хотела: она никому не доверила бы детей, даже мужу. Но в последнее время она начала задумываться, правильный ли сделала выбор. До замужества она работала менеджером в книжном магазине. Теперь она и не знала бы, с чего начинать, ведь столько воды утекло. Они никогда не обсуждали эти вопросы, особенно после рождения детей, то есть в течение последних десяти лет. Усталость и непонимание копились в тишине. Порой они засыпали над книгой или у телевизора.
— Салат, — сказала Марго, — это быстрее.
— Помочь тебе? — спросил Берт.
— Не надо. Лучше расскажи мне о новом деле, это интереснее.
Берт отложил газету, собрался с мыслями и начал. Он никогда не отказывался поговорить с ней о работе, потому что она задавала вопросы, которые не пришли бы ему в голову, направляя его мысли в иное русло. Во всяком деле полезен свежий взгляд.
Пока он рассказывал ей о Симоне Редлеф и двух других девушках, убитых на севере Германии, их лица стояли у него перед глазами, счастливые, смеющиеся. Такими они остались на фотографиях, которые он прикрепил к стене у себя в кабинете.
— Какой ужас! — твердила Марго.
Ему хотелось шагнуть к ней, обнять ее и забыть про все убийства на земле. Хотелось поцеловать ее, как в первый раз, чтобы мир остановился. Но вместо этого он продолжал свой рассказ.
— Может быть, это был кто-то из ее знакомых? — спросила Марго, когда он закончил.
— Едва ли. Все ее знакомые, гипотетически подходящие на роль убийцы, были допрошены. У всех алиби.
— То есть ты полагаешь, что они не были знакомы?
Он кивнул.
— Незнакомец, который так же совершил преступления на севере?
— Почерк больно похож.
— Это значит, что он чужой как там, так и здесь.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что совершать преступления по месту жительства очень рискованно.
— Это серийный маньяк, Марго.
— Одержимый манией убийства, я знаю. — Она взмахнула руками, держа в одной салатный лист, а в другой нож. — Но недооценивать его тоже не стоит.
— Я и не думаю. Серийные убийцы обыкновенно весьма хитры и изворотливы. Возможно, он убивает рядом с домом, дабы пустить нас по ложному следу. Мы уверены, что он чужой, а он, может быть, местный.
— Жаль только, нельзя наверняка знать, что у него на уме.
— Но я должен это знать! Я должен понять образ его мыслей, влезть в его шкуру. Потому что не могу надеяться на то, что он сам где-то оплошает и попадется в мои силки.
— Ты говоришь как типичный браконьер из сериала про сельскую жизнь.