Это был один из тех дней, когда кажется, что жара имеет запах. Кожа обгорает докрасна. При малейшем движении из всех пор проступает пот. В такие дни он бывал капризным и раздраженным, и лучше было его не злить.
Все уже к этому привыкли. И старались не привлекать его внимания. С ним не заговаривали, даже переходили на шепот, когда он приближался. Он не понимал, отчего некоторым необходимо постоянно болтать. На его взгляд, они делали это лишь бы попусту говорить глупости. Еще в детстве он научился отключаться от подобных собеседников. Его забавляло то, как беззвучно шевелятся их губы, точно у рыбы, выброшенной на берег.
Раньше, бывало, его за это поколачивали. Но теперь никто не замечал. Люди столь же жалки и глупы, как и их слова.
Через час он сделает перерыв на обед. Быстро поест и вернется к работе. Он знал, куда заведет его это беспокойное чувство, если не отвлечься. И что бывает, когда руки начинают дрожать. Вот как теперь.
О боже! Он с трудом подавил стон. Две едва знакомые женщины обернулись к нему. А он в ответ мрачно уставился на них. Они мгновенно потупились и отвернулись.
В небе неподвижно стояло раскаленное солнце.
«Выжги эти мысли из моего тела, — взмолился он, — прошу тебя! И эти чувства».
Но солнце оставалось глухим к его мольбам. Да и не во власти солнца было исполнить его желания.
Юная, прекрасная и невинная. Невинная — вот что самое главное.
Его персональная фея.
В открытое окно машины жарко пахнуло клубникой. В этом году жара наступила слишком рано. Моя юбка липла к коленям, капли пота стекали со лба. Как бы я ни любила свой старый «рено», но в такие дни мне страстно хотелось поменять его на новую машину с кондиционером.
За поворотом дороги я увидела сборщиков клубники — яркие пятна на широком зеленом поле, — которые медленно ползли по междурядьям, согнувшись и таща за собой деревянные ящики с ягодами. Под солнцем все они загорели дочерна. Это были сезонные рабочие из Польши или еще откуда-то. Некоторые приехали из отдаленных уголков Германии. Ежегодное нашествие. Местные жители относились к ним с опаской, запирали от них окна и двери. Вечерами чужаки — мужчины, женщины, дети — собирались у колодца в центре деревни, чтобы выпить, покурить, поболтать и посмеяться. Они держались своей компании, с местными не здоровались и даже не улыбались при встрече. Все было как в поговорке — что посеешь, то и пожнешь. Здешние жители не доверяли пришлым людям, и те в ответ выказывали им холодное равнодушие.
Проехав по длинной подъездной дороге, я остановила машину у дома. Под шинами заскрипел гравий. Ну, как в кино, подумала я, такого не бывает. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Может, это сон?
