— Китти, вы спите?
Это было произнесено таким громким шепотом, что если бы она спала, то проснулась бы. От волнения у нее пересохло во рту, она едва дышала, боясь пошевелиться.
Клод подошел совсем близко. Ей надо было закрыть глаза и притвориться спящей, но Китти, подобно оцепеневшему от ужаса животному, не могла оторвать взгляд от Клода. Он подошел к тому краю постели, где она лежала, и Китти тут же откатилась к другому краю.
Клод отпрянул, взмахнув подсвечником, и обжег себе руку горячим воском. Он вскрикнул и поставил подсвечник на прикроватный столик. Наклонившись к свету, он осмотрел руку, снял остатки воска и стал дуть на обожженное место, чтобы ослабить саднящую боль.
— Вот видите, Китти, я из-за вас обжегся!
Он увидел ее лицо, бледное как у привидения.
— Что вы д-делаете в моей к-комнате? — спросила она дрожащим голосом.
Обожженная рука нестерпимо болела, и Клод, забыв о своем решении быть ласковым с Китти, стал раздражительным и резким.
— Не прикидывайтесь! Вы отлично знаете, что я здесь делаю!
— О боже!
Клод с удивлением увидел, как Китти схватила свою одежду, висевшую на спинке стула у кровати. Черт возьми, да она его боится!
— Все хорошо, Китти! — стал он успокаивать жену. — Вам нечего бояться. Я, должно быть, испугал вас, но...
— Клод, прошу вас, уйдите! Я не могу... умоляю, сейчас же уходите!
Она прижала к груди свою одежду, и в колеблющемся свете свечи он увидел, что Китти дрожит. Растерявшись, он стал обходить кровать, но по мере того, как он приближался к жене, она уползала от него.
— Подождите, Китти! Давайте поговорим!
— Раньше надо было говорить, Клод! А вы пришли, чтобы... предъявить свои права... а я этого не вынесу! Я знаю, что я должна, но я не могу! Не могу, понимаете, Клод?
Отказ Китти его и озадачил, и возмутил. Какое-то время он стоял в нерешительности. Но с другой стороны, почему она не смирилась с тем, что неизбежно? Эта мысль вызвала у него новый прилив гнева.
— Почему вы так ведете себя? Должны бы знать, что это обязательно случится, раз вы вышли за меня замуж.
Он замолчал, поняв, что Китти его не слушает. Она наклонилась и открыла дверцу прикроватного шкафчика. У него от изумления глаза стали круглыми, как два блюдца, — Китти вынула... ночной горшок!
— Что за черт?
Китти выпрямилась, держа горшок над головой, вцепившись обеими руками в его ручки.
— Если вы подойдете ко мне хотя бы на шаг, я разобью вам этой штукой голову!
— Вы сошли с ума! — воскликнул он, глядя на ее искаженное гневом лицо. — Вы не посмеете это сделать!
— Нет, посмею!
— Китти, сейчас же поставьте это на пол! — приказал он тоном, не терпящим возражений.